По мнению Фукидида, именно такие опасения порождают всеобщий страх, который напрасен, так как Алкивиад, с его точки зрения, не стремится к установлению тирании[174] (VI, 89, 4). В связи с этим Фукидид включает в свое повествование экскурс о тираноубийцах, рассказ о которых, как мы показали, он излагает согласно Геродоту. Сам он подчеркивает в этом рассказе только одну новую черту: причины, по которым тираноубийцы решились на убийство Гиппарха, не были политическими, а следовательно, они не свергли тирана, потому что не стремились его свергнуть. Причиной этого подвига была личная ненависть (VI, 54, 1). Вот в чем заключается то незнание своей истории, в котором Фукидид упрекал афинян. Раз тираноубийцами двигали не политические соображения, то никакого параллелизма, таким образом, между ситуациями 514 и 415 годов нет, а предчувствия и опасения, вызвавшие написание этого экскурса (VI, 53, 3; VI, 60, 1), действительно, напрасны. Таким образом, именно тот факт, что Ἀριστογείτονος καὶ Ἁρμοδίου τόλμημα δι' ἐρωτικὴν ξυντυχίαν ἐπεχειρήθη (VI, 54, 1), придает экскурсу острый политический смысл и делает разъяснения по поводу события столетней давности необходимыми.
В этой связи трудно согласиться с Г.И.Дизнером[175], который полагает, что Фукидид подчеркивает параллелизм между двумя этими ситуациями, чтобы указать на опасность, нависшую над Афинами. Так рассуждать Фукидид не мог уже потому, что относился к тираническим предчувствиям 415 года с явным неодобрением.
§ 4. Предварительные выводы
В рассказах о Килоне и тираноубийцах Фукидид в основе своего повествования следует Геродоту. Этим обусловливается то, что два эти рассказа носят черты исторической новеллы – жанра, восходящего к Геродоту, для Фукидида нехарактерного и встречающегося у него только в этих местах.
В рассмотренных нами частях сочинения Фукидида легко прослеживаются элементы различных жанров (генеалогии, параллельного жизнеописания, Дельфийского комментария к оракулу, документальной хроники, исторической новеллы и т. д.), и таким образом логическая непрерывность изложения, столь характерная для Фукидида, является внешней характеристикой его труда, обусловленной его литературной культурой, связанной с софистикой. Внутренняя структура произведения даже внутри отдельных его элементов далеко не однородна. Однако именно последнее позволяет реконструировать процесс работы Фукидида над его трудом и обнаружить те формы и прототипы, которым вольно или невольно он следовал, и таким образом приступить к установлению его конкретных источников.
174
Фукидид вообще склонен примирительно относиться к Алкивиаду, который, как полагал Г.Свобода (op. cit. S. 34), мог быть одним из его источников.