§ 3. Геродот
Рассказы о Килоне и Писистратидах у Фукидида, как мы показали, ничем не противоречат Геродоту и, более того, основываются на его тексте. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что Фукидид ни разу не говорит о том, о чем уже было написано Геродотом; надо полагать, что он считает, что дополнять последнего бессмысленно. Исключение делается только при рассказе об осаде Сеста, с которого начинается «Пентаконтаэтия». В этой связи необходимо отметить следующее: «Пентаконтаэтия» предваряет рассказ Фукидида о Пелопоннесской войне; ее формальное назначение – показать рост морского могущества Афин после окончания Персидских войн, но вводится в изложение этот экскурс рассказом об осаде Сеста (I, 89, 2) – событии, не имевшем особого значения, на котором, однако, в силу чистой случайности остановил свое изложение Геродот (IX, 114–118).
При сравнении текстов двух писателей можно прийти к выводу, что сообщение Фукидида представляет собой своеобразный конспект Геродота, служащий своего рода мостом между сочинениями двух историков. Таким образом, очерк истории Пятидесятилетия включается Фукидидом в свой труд, чтобы заполнить промежуток, образовавшийся между концом труда Геродота и началом его собственного произведения. Именно по этой причине Фукидид не считает нужным говорить о Персидских войнах (I, 97, 2). Все это говорит о том глубоком уважении[184], которое питал Фукидид к Геродоту. В области исторической методики Фукидид, конечно, менее всего зависит от Геродота (они руководствуются противоположными принципами подачи материала: тематическим и хронологическим), но Геродот, безусловно, оказал на Фукидида сильнейшее влияние в том отношении, что он первый превратил историю в художественное произведение (ἔργον ποιητικόν), о чем в весьма замечательной форме повествует Цицерон: numque et Herodotum illum, qui princeps genus hoc ornauit… atqui tanta est eloquentia ut… opere delectet, et post illum Thucydides omnes dicendi artificio mea sententia facile vicit (Cic.
De or. II, 55–56). Таким образом, рассказ Маркеллина (54) о том, как Фукидид заплакал, когда Геродот публично читал свое произведение, имеет долю истины в том смысле, что Фукидид, без сомнения, относился к Геродоту с глубоким почтением и вовсе не стремился с ним полемизировать или указывать на несостоятельность его сообщений, что, однако, не мешало ему указать на конкретные ошибки Геродота[185].
§ 4. Гекатей и Ферекид
Ко времени написания Фукидидом своего сочинения уже появились труды Гекатея и Ферекида, Харона и Ксанфа, Акусилая и Гелланика, а также некоторых других авторов, о которых мы не имеем ясного представления. Определенные достижения их нашли свое отражение и развитие у Фукидида. Именно в связи с этим можно предположить, что свой конкретный материал Фукидид также черпал из их произведений, фрагментарность которых, однако, весьма осложняет установление источника в каждом случае. Утверждение Фукидида о том, что в древности в Элладе происходили переселения (I, 2, 1), в результате которых сменилось население Фессалии, Беотии и большей части Пелопоннеса (I, 2, 3), а древние эллины были похожи на теперешних варваров (I, 6, 6), находит полную аналогию в сообщении Гекатея о том, что до эллинов на Пелопоннесе жили варвары, как и почти во всей Элладе вообще (FHG. 356). Вместе с тем заключающиеся в этом же пассаже сообщения о том, что жители Аттики и Аркадии были коренным населением этих областей, соответствует Гелланику, который полагал, что афиняне, аркадцы и эгинцы были автохтонами (приложение, фр. 23). О том, что никаких событий в Элладе до Девкалиона не происходило (I, 3, 1–2), говорили и Гекатей (FHG. 334), и Гелланик, начинавший родословную Кодра от Девкалиона (приложение, фр. 22). Наконец, чисто мифологический материал у Фукидида находит ряд соответствий с текстами Ферекида. К таким пассажам можно отнести рассказ о причинах Троянской войны, где сообщается о богатстве Пелопа (Thuc. I, 9, 2 и Pher. 93), о гибели Эврисфея, убитого Гераклидами в Атрее (Thuc. Ibidem и Pher. 39, большой фрагмент, заимствованный из Антонина Либерала). Сообщение о заселении Кадмеи беотийцами тоже могло быть заимствовано у Ферекида (Thuc. I, 12, 3 и FHG. 44, 45). Во всяком случае, Фукидид вращается в кругу тех тем, которые были характерны для мифографических сочинений названных писателей.
184
Именно этим можно объяснить полное молчание Фукидида о Персидских войнах: по его мнению, их история была написана достаточно хорошо. Вместе с тем умолчание о Персидских войнах необходимо Фукидиду по причине софистического сопоставления Троянской и этой войны. Рассказ, даже самый краткий, о Персидских войнах разрушил бы эту фигуру.
185
Так, Фукидид указывает на то, что в Спарте не существовал Πιτανάτης λόχος (I, 20, 3), о котором однажды упомянул Геродот (IX, 53); аналогичен случай с голосами спартанских царей (VII, 57).