Глава шестнадцатая – о заговоре маршалов и опыте поколений
12 апреля 1937 года, Москва
Весна в этом году пришла рано – уже в конце марта закончился свойственный этому времени морозный период, и словно по мановению волшебной палочки появились птичьи хоры, наполняя еще вчера холодный, но ощутимо прогревающийся воздух своими трелями. Пело на улицах, пело в душах. Заместитель наркома обороны маршал Тухачевский то и дело прерывался и подходил к раскрытому окну своего кабинета, чтобы насладиться этой весной. Что-то подсказывало ему существенные перемены в жизни, и он, не зная еще, о чем идет речь, радовался им.
Адъютант вошел в половине первого – для обеда еще было рано.
– В чем дело?
– Товарищ маршал, к Вам товарищ Балицкий.
С наркомом внутренних дел Украины Всеволодом Балицким Тухачевский был знаком и дружен много лет – еще с тех пор, как в 1920 году Всеволод Аполлонович возглавлял тыл и военный трибунал Юго-Западного фронта, которым командовал будущий маршал. И потому визит старого друга немало порадовал Михаила Николаевича.
– Зови.
Они горячо поприветствовали друг друга на пороге кабинета, обнялись, пропустили по сто грамм коньяка по случаю обеда.
– Ты как здесь? Сколько у тебя времени? Может, пообедаем? – предложил маршал.
– Не могу, товарищ маршал, у меня поезд через два часа.
– Эх, жаль. Столько фронтовых воспоминаний, столько тем для разговоров…
– Да есть и еще одна тема. Думаю, Вам будет интересно, – чекист положил на стол перед Тухачевским папку. На лицевой стороне старым, царским шрифтом было отпечатано «Личное дело» и значилась рукописная надпись «Джугашвили Иосифа Виссаиронова…»
Тухачевский побелел.
– Откуда это у тебя?
– Архивы охранки разбирали. И вот. Думал уничтожить, а потом решил Вам передать. Все же у Вас больше опыта в таких делах.
– И что здесь?
– А Вы прочтите…
Тухачевский не без опасения открыл папку. Первый же ее лист поверг его в ужас. Там значилось:
«Канцелярiи Главноначальствующего. Содержащегося под стражей в Батумской городской тюрьме Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
Нижайшее прошение.
Все усиливающийся удушливый кашель и беспомощное положение состарившейся матери моей, оставленной мужем вот уже 12 лет и видящей во мне единственную опору в жизни, заставляет меня второй раз обратиться в Канцелярию Главноначальствующего с нижайшей просьбой освободить меня из-под ареста под надзор полиции. Умоляю канцелярию Главноначальствующего не оставить без внимания и ответить на мое прошение.
Проситель Иосиф Джугашвили
1902, 23 ноября».[18]
Не менее любопытным был и второй лист – это было донесение начальника московского охранного отделения А. Мартынова от 1 ноября 1912 года на имя директора Департамента полиции С. П. Белецкого за № 306442. В нем говорилось:
«В последних числах минувшего октября месяца сего года через гор. Москву проезжал и вошел в связь с секретным сотрудником вверенного мне отделения «Портным» [кличка вписана от руки красными чернилами]… Иосиф Виссарионов Джугашвили, носящий партийный псевдоним «Коба»…». «Так как поименованный «Коба» оставался в Москве лишь одни сутки, обменялся с секретной агентурой сведениями о последних событиях партийной жизни и вслед за сим уехал в г. С‑Петербург… В конфиденциальном разговоре с поименованным выше секретным сотрудником, «Коба» сообщил нижеследующие сведения о настоящем положении и деятельности Российской социал-демократической рабочей партии».[19]
– Что же это? Что это выходит? – Тухачевский был бледен как смерть.
– А то и выходит, Михаил Николаевич… – Балицкий опасливо подошел к двери кабинета, заглянул за нее и поплотнее притворил: – Что уже 15 лет нами правит бывший агент охранки.
– Не может быть!
– А Вы дальше читайте.
Далее следовало первое донесение агента Джугашвили, содеражщее секретные данные о парячейке:
«В С.-Петербурге удалось сформировать Северное областное бюро, в состав коего вошли три человека: А) Некий Калинин, участвовавший в стокгольмском партийном съезде (с фамилией Калинин в работах означенного съезда принимали участие двое а) Калинин, работавший на Семянниковском и Обуховском заводах за Невской заставой, около 25–27 лет от роду, низкого роста, среднего телосложения, светлый блондин, продолговатое лицо, женатый и б) административно высланный в 1910 году из г. Москвы кр[естьянин] Яковлевской волости Ковчевского уезда Тверской губернии М. И. Калинин, монтер городского трамвая. Б) Столяр Правдин, работавший с 1907 по 1908 год на Балтийском судостроительном заводе. Его приметы – около 30–32 лет от роду, среднего роста, полный, сутуловатый, блондин, без бороды, большие усы, сильно обвисшие с мешками щеки и В) Совершенно невыясненное лицо».
18
ГАРФ МВД Особый отдел 13 ноября 1912 вход. № 33766 Совершенно доверительно. Начальник Отделения по общественной безопасности и порядка в г. Москве Ноябрь 1912 года № 306442 г. Москва. ф.102 ДП, ОО, д. 5, пр. 111, 1910 г. Рос. соц. дем. раб. партия (общепартийный центр), д. 43, (1) 43 (ГАРФ, ф.102, ОО, Д. 5, пр. 3).
19
ГАРФ МВД Особый отдел 13 ноября 1912 вход. № 33766 Совершенно доверительно. Начальник Отделения по общественной безопасности и порядка в г. Москве Ноябрь 1912 года № 306442 г. Москва. ф.102 ДП, ОО, д. 5, пр. 111, 1910 г. Рос. соц. дем. раб. партия (общепартийный центр), д. 43, (1) 43 (ГАРФ, ф.102, ОО, Д. 5, пр. 3).