Ивонн утвердительно кивнула.
Тур был вне себя от злости. Почему Ивонн не следила за Аннетте и почему они ничего не сказали ему?
Ивонн хорошо понимала, что нужно было рассказать Туру раньше. Но она молчала. Она боялась его реакции и того, что он на это скажет[15]. В глазах Тура это молчание было таким же серьезным, как и ложь. Он чувствовал себя обведенным вокруг пальца, а это непростительно.
Как старшей дочери Аннетте пришлось побороться, чтобы получить разрешение гулять с мальчиками. Туру не нравилось, что она, а позднее и двое ее младших сестер ходили на дискотеки, и если они все-таки туда пошли, он настаивал, чтобы они возвращались домой до полуночи. Поскольку дискотеки начинались не ранее 23 часов, такое повеление было невыполнимо для любящих потанцевать девушек. Чтобы возвращаться, по крайней мере, в час ночи, они украдкой переводили отцовский будильник на час назад, когда возвращались домой[16].
Тур и Ивонн давно беспокоились за Аннетте и ее отношения с мальчиками. Во время визита в Коллу одна из близких норвежских подруг Ивонн заметила, как им не понравилось то, что Аннетте заинтересовалась соседским юношей, и они старались максимально ограничить их контакты. Подругу звали Грете Алм, она была психологом. Из последующей переписки между ней и Ивонн видно, что беспокойство стало постоянным. В одном из писем Грете считала, что они зря волнуются. Они считала, что Аннетте нашла в этом юноше нечто большее, чем простую влюбленность и «все, что с ней связано». Она описывала Аннетте как взрослую девушку, но «во многом одинокого человека, ищущего, помимо чувств к этому юноше, более человечного контакта»[17].
Тур также хорошо знал Грете Алм. Вместе с ней и Ивонн они отправлялись в походы на Пасху в Норвегии, она часто приезжала в Коллу. В одном из писем Ивонн она упомянула, что слышала, будто Тур выступил «с блестящим докладом» в Норвежском студенческом обществе о том, как «так называемые примитивные народы воспринимают нас, так называемых цивилизованных». Она считала, что доклад свидетельствовал о способности Тура ломать условности и смотреть на проблемы под иным углом. Основываясь на этом, она написала абзац, предназначенный для Тура, надеясь, что Ивонн даст ему прочитать:
«Ты, в отличие от многих других, должен иметь все предпосылки, чтобы понять Аннетте. Я знаю, что ты очень занят, я видела, как ты работаешь. <...> Но когда ты объезжаешь верхом на муле свои прекрасные владения, не мог бы ты немного отвлечься от своих забот о хозяйстве и урожае, о науке и судьбах мира и развитии и немного подумать о судьбе Аннетте сейчас и в будущем. Как Аннетте себя чувствует, что с ней происходит, о чем она думает, что чувствует, и как для нее выглядит мир? Я боюсь быть неправильно понятой <...> но все-таки скажу, что вы оба имеете склонность слишком легко и поверхностно объяснять [выделено Ивонн] то, что вы воспринимаете как проблему в отношении Аннетте».
В конце письма она предупреждает, чтобы Тур и Ивонн не оставляли Аннетте наедине «со своей первой большой любовью», поскольку «в ее чувствах к этому юноше замешано очень многое. Ее тоска по отцу, по матери <...> по контакту и пониманию».
Находясь в стране, где папа римский предписывает воздержание до брака, а суждения благочестивого народа по вопросам морали легко принимают более ядовитые формы, чем в Норвегии, Тур и Ивонн также беспокоились и о том, чтобы открытые отношения дочери с молодыми людьми не повредили доброму имени и репутации семьи[18].
Однако Аннетте это не беспокоило. Хоть она и была одинокой и искала контакта, она рано стала крайне самостоятельной — свойство, за которое ей следовало благодарить бабушку Алисон. Когда летом 1969 года Ивонн пригласила своих дочерей на Барбадос, чтобы встретить Тура и других членов команды после первого путешествия на «Ра», Аннетте впервые сказала «нет», она лучше останется дома, проведя время с любимым. Когда она все-таки подчинилась и поехала со всеми, то это было сделано из восхищения достижениями отца и преданности семье.
Аннетте родилась в Норвегии, но в возрасте пяти лет приехала в Италию. В 1971 году она закончила гимназию в Алассио,
будучи восемнадцати лет от роду. Она хотела изучать старинных мастеров и поступила в Академию искусств в Генуе. Спустя некоторое время она бросила Академию и переехала в Милан, чтобы изучать язык и литературу в местном университете.