— трехбунчужного Пегливан-пашу [31] (размер пособия не установлен) в 1811 г.;
— маршала Осман-пашу [90]: 1000 фунтов стерлингов или 2500 руб. (по другим данным — 1000 турецких лир или 5600 руб.) в 1877 г. и др.
Деньги эти передавались иногда с парламентерами, непосредственно через фронт, иногда — через дипломатов какой-либо нейтральной державы, обычно — Франции. Получателю они вручались под роспись и, как правило, уже в российской валюте[144]. В этой связи небезынтересным выглядит письмо Екатерины Великой князю Г. А. Потемкину от 5 августа 1790 г.: «Пришли, Христа ради, скорее расписку очаковского паши (имеется в виду Гуссейн-паша [11] — В.П.) о получении денег, от турок пересланных к нему, чтоб французы перестали мучить Вице-канцлера о получении им тех денег. Они вздумали, что у нас деньги подобные крадут и удерживают, как у них»[145].
Переходя к вопросам квартирного обеспечения генералов, считаем необходимым сформулировать три предварительных замечания:
1. Данная разновидность обеспечения подразумевала предоставление пашам и лицам, их сопровождающим, помещений, пригодных для постоянного проживания, а также дров, свечей, кухонных, квартирных и постельных принадлежностей (посуда, мебель, емкости для воды, лохани для стирки белья, матрацы и пр.). Сюда же относилось и регулярное обслуживание занимаемых пленниками зданий, как-то: очистка колодцев, дымовых труб, уборных и помойных ям; содержание в чистоте и исправности дворов, прилегающих улиц и тротуаров; сброс снега с крыш и т. п.
2. В исследуемых хронологических рамках все расходы на перечисленные предметы и услуги принимала на себя российская казна.
3. Начиная с середины XIX в., турецким военачальникам давалась возможность нанимать в пунктах интернирования жилье по собственному выбору и оплачивать его из сумм причитающихся им квартирных денег. Однако, если паша не мог или не желал самостоятельно обеспечивать себя жилым помещением, таковое предоставлялось ему на общих условиях, т. е. на условиях, названных выше. Само собой разумеется, что в последнем случае пленник лишался права на получение квартирного оклада.
Подобно финансовому, процесс квартирного обеспечения турок может быть условно дифференцирован на три основных этапа:
I. Первый включает в себя периоды Русско-турецких войн 1735–1739 гг. и 1768–1774 гг., когда османским военачальникам предоставлялись отдельные жилые дома (как правило, с прилегающими к ним флигелями), специально арендованные для этой цели государством у частных лиц.
II. Ко второму этапу мы относим войны России с Турцией конца XVIII — начала XIX вв. (1787–1791 гг., 1806–1812 гг. и 1828–1829 гг.), для которого был наиболее характерен отвод пашам «пристойных и удобных квартир» в казенных зданиях, в т. ч. и казарменного типа.
III. Заключительный этап охватывает периоды Крымской войны 1853–1856 гг., Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и Первой мировой войны 1914–1918 гг., когда генералы проживали, преимущественно, в гостиницах и частных домах на основании договоров найма.
Рассматривая перечисленное подробнее, отметим следующее:
I. Важнейшей особенностью первого этапа мы считаем то, что в процессы обследования, ремонта и меблировки зданий, предназначенных для османских военачальников, оказывались в той или иной степени вовлечены такие органы власти и управления, как Правительствующий Сенат, Кабинет Министров, Коллегия иностранных дел, Главная полицмейстерская канцелярия, аппарат Петербургского обер-коменданта, а также ряд иных учреждений и лиц, включая одного из самых известных российских архитекторов того времени — Джузеппе Трезини (последний руководил… ремонтом печей).
Если говорить детальнее, то о серьезности подхода того же Кабинета Министров к вопросам расквартирования турок красноречиво говорит ряд указов, принятых этим органом в 1737 г. и 1739 г., а точнее — накануне прибытия в столицу Яхья-паши [1] и Колчак-паши [4]. Не прибегая к пространному цитированию названных документов, ограничимся лишь отдельными, наиболее характерными выдержками из них, а именно: «покои осмотреть и определенных для починки имеющихся в том доме ветхостей <…> мастеровых людей побуждать, чтоб те починки в самом скором времени исправлены быть могли»; «все обветшалое починить и переправить и, чего нужного недостает, вновь сделать»; «столы или стулья или ино что по их турецкому обычаю приготовить»; «построить на турецкий манер полки и лавки и обить какими сукнами»; «приготовить дров и прочего, что для той квартиры и особливо в нынешнее зимнее время потребно»; «Обер-коменданту <…> над всеми на том дворе починками и работами прилежное смотрение и старание иметь, чтоб оный всеми починами и убранием <…> в неделю в готовности был, понеже сераскир уже Москву проехал и вскоре сюда ожидается»; «в Правительствующий Сенат определение учинить, чтоб на всякие к тому потребности, по представлениям и требованиям его (Обер-коменданта — В.П.) деньги от Штатс-Конторы немедленно выдаваны были, дабы за тем в починке и приготовлении той квартиры ни малой остановки приключиться не могло» и т. п.[146]
144
По некоторым данным, Осман-паша [90] пожелал получить деньги в турецкой, а не в российской валюте.
145
РГВИА. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2038. Л. 216; РГАДА. Ф. 15. Оп. 1. Д. 185. Л. 138; ОР РНБ. Ф. 550. ОСРК. FIV. 618. Л. 122; Сборник военно-исторических материалов… Вып. VII. — С. 382; Вып. XIII. — С. 20, 44, 133,135; Екатерина II и Г. А. Потемкин: Личная переписка, 1769–1791… — С. 425; М. И. Кутузов: Сборник документов… Т. 3. — С. 358; Харьков. 1878. 23 февр. Прибавление. С. 1.
146
РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 49. Л. 140; Оп. 2. Д. 33. Л. 27; Д. 85. Л. 18; АВПРИ. Ф. 89. Оп. 1. Д. 38. Л. 1–2, 8–9, 16, 20–21; Сборник русского исторического общества… Т. 117. — С. 609; Т. 130. — С. 408–409.