Наконец, что касается медицинского обеспечения пашей, то здесь можно с полной уверенностью утверждать, что османским генералам медики уделяли ничуть не меньше внимания, чем российским. К примеру, раненый маршал Осман-паша [90] вскоре после пленения был осмотрен известным хирургом Н. Н. Пироговым, а раненый вице-адмирал Осман-паша [61] даже после своего выздоровления, в период жизни в Москве (1854–1855 гг.), продолжал находиться под наблюдением другого, не менее известного русского врача — профессора хирургии Московского университета Ф. И. Иноземцева.
Завершая изложение вопросов, связанных с обеспечением турецких военачальников различными видами довольствия, считаем нелишним заметить, что в XVIII столетии суммарный расход на содержание высокопоставленного пленника в российской столице мог составить около 15 тыс. руб. в год[157], из которых примерно % приходилось на жалование как самому паше, так и сопровождающим его лицам (см. Таблицы 16 и 17).
Что касается общих условий пребывания пашей в местах интернирования, то здесь представляется целесообразным выделить следующее:
• По прибытию генерала в Петербург ему обычно назначался новый пристав из числа чиновников МИД, владеющих турецким языком. В иных населенных пунктах эти функции возлагались на городничего, полицмейстера или кого-либо из офицеров местного гарнизона. Кроме того, к паше мог прикомандировываться переводчик, а при необходимости — фельдшер и русский солдат-писарь.
Таблица 16
Совокупные затраты на содержание в Петербурге в течение года трехбунчужного паши со свитой, гаремом и прислугой (вторая половина ХѴШ в.)[158]
| № п.п. | Имя паши | Число сопровождающих | Примерная сумма (в руб.) |
|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 |
| 1 | Мехмет Эммин-паша [5] | 70 | 15 900 |
| 2 | Ибрагим-паша [8] | 21 | 5 460 |
| 3 | Батал-паша [19] | 57 | 14 750 |
Примечание: В гр. 3 указано то число сопровождающих, которое паше было позволено сохранить при себе в Петербурге.
Однако были случаи, когда с высокопоставленным пленником оставались те же самые лица, которые сопровождали его в ходе эвакуации. Чаще всего это происходило, конечно же, по ходатайству самого паши. В итоге некоторые россияне «служили» при пленном генерале годами и, благодаря снисходительному отношению к себе последнего неплохо росли в воинских званиях. Например, сержанты Захар Ростеванов и Федор Кривоносов, прикрепленные к Батал-паше [19] в качестве переводчиков в 1790 г., спустя шесть лет были уже подпоручиками, но, видимо, не считали это пределом и регулярно намекали паше на то, что они «обойдены чином»[159].
• Охрана занятых османами помещений возлагалась на военнослужащих губернской штатной роты или полицию. Нижних чинов для этой цели предписывалось отбирать из числа людей «исправных, надежных и трезвых (Здесь в значении «трезвомыслящих» — В.П.)». Особо подчеркиваем, что вплоть до конца XIX в. охрана никогда не препятствовала паше и сопровождающим его лицам:
— покидать отведенное им жилище и свободно перемещаться в границах города;
— вступать в контакты с любым россиянином и иностранцем (включая дипломатов нейтральных держав) и поддерживать с ним сколь угодно длительные отношения;
— посещать зарубежные дипломатические представительства и т. п.
Впрочем, такими же правами обладали все пленные турки, а не только генералы, что, к слову, несколько озадачивало посещавших Петербург иностранцев[160].
Однако в годы Первой мировой войны режим содержания генералов заметно ужесточился. Как вспоминал Ихсан-паша [104], в домике, в котором он жил, одну комнату постоянно занимала охрана, любые несанкционированные контакты с внешним миром запрещались, а прогулки по городу были возможны лишь дважды в неделю, в течение нескольких часов и только в сопровождении конвоя[161].
• Непосредственный контроль за условиями содержания пашей осуществляли генерал-губернаторы, губернаторы, губернские воинские начальники, а также чиновники, командируемые в регионы Министерством иностранных дел, военным ведомством или МВД «для удостоверения как содержатся пленные турки и не чинится ли им каких-либо притеснений»[162].
157
Для справки: во второй половине XVIII в. 15 тыс. руб. стоил хороший каменный дом в центре Петербурга с видом на Неву.
158
Составлена по данным: РГАДА. Ф. 15. Оп. 1. Д. 231. Л. 6; АВПРИ. Ф. 89. Оп. 8. Д. 1950. Л. 4.
159
РГАДА. Ф. 15. Оп. 1. Д. 231. Л. 2, 6, 26, 31, 33; АВПРИ. Ф. 89. Оп. 8. Д. 1950. Л. 11; ЦГИАК Украины. Ф. 59. Оп. 1. Д. 7498. Л. 1–2; ГАКурскО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 131. Л. 370 и об.
160
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2116. Л. 231; Д. 2649. Л. 6; Ф. 395. Оп. 109. 1854. 2-е Отдел. Д. 299. Л. 49; ГАКурскО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 131. Л. 364;