В период оборонительных боев непосредственно на подступах к Москве, а затем и в ходе начавшегося контрнаступления армии Западного фронта вновь понесли очень большие потери в конском составе. Некомплект конского состава по частям и соединениям Западного фронта, по данным начальника части ремонтирования конского состава интенданта 2 ранга Федорова, на 1 января 1942 года состав-
лял 46 978 лошадей. А всего на Западном фронте в этот период насчитывалось 116 607 лошадей, из них верховых — 18 855, артиллерийских — 15 672 и обозных — 82 080, то есть в решении задач тылового обеспечения войск было задействовано 70,4% всего конского состава фронта'.
Кстати, эти сведения свидетельствуют о том, что донесения штаба Западного фронта о потерях конского состава явно не соответствовали действительности. Это лишний раз подтверждает тот факт, что указанные в отчетах и донесениях потери войск фронта как в людях, так и в лошадях абсолютно неправдоподобны. Проверить это несложно. Как известно, на 1 декабря 1941 года Западный фронт имел в своем составе 158 558 лошадей. Значит, за месяц боев войска фронта потеряли 41 951 лошадь. Однако в книге потерь (приложение 10) конского состава за декабрь 1941 года стоит цифра 25 208. А где же еще 16 743 лошади? Но здесь не учтены лошади, которые фронт в декабре 1941 года получил в качестве пополнения. Если прибавить и эти цифры, то потери конского состава возрастут еще больше.
В целом же ветеринарная служба успешно справилась с поставленными задачами, несмотря на то что ей пришлось решать задачи по поддержанию конского состава в боеготовом состоянии в очень сложной обстановке. Так, при проверке, произведенной в ноябре 1941 года по поручению начальника тыла Западного фронта, было установлено, что из-за крайне ограниченного снабжения частей фуражом и сеном в кавалерийской группе генерала Л.М. Доватора число истощенных коней выросло до 25-35% от списочной численности1 389 390.
В ходе работы комиссии Управления Тыла Красной Армии обнаружился факт незначительной загрузки ветеринарных учреждений армий и фронта, что было обусловлено задержкой полковыми и дивизионными лазаретами раненых и больных лошадей, требовавших значительных сроков лечения. Командиры слабо укомплектованных конским составом частей и соединений опасались, что лошади, эва куированные в армейские или фронтовые ветеринарные учреждения, после выздоровления не будут возвращены в свои части. Поэтому они запрещали эвакуировать в тыл лошадей, оставляя их на лечении в войсковых лазаретах, привлекая к уходу за ними местное население. Вследствие этого из всех армий Западного фронта только ветеринарный лазарет 43-й армии был загружен на 100 процентов. В остальных армиях этот показатель был значительно ниже: в 33-й армии — 42%, в 30-й — 43%, в 16-й — 51%.
Несмотря на тяжелую оперативную и тыловую обстановку, личный состав ветеринарной службы в целях предупреждения заболеваний животных, особенно заразными болезнями, повседневно стремился проводить профилактические мероприятия: регулярно осматривал животных, контролировал выполнение правил кормления, водопоя и использования. Врачи и фельдшеры проводили широкую разъяснительную работу среди личного состава по сбережению лошадей, осуществляли разведку ветеринарного благополучия местности и др.
Ежесуточные потери конского состава в период контрнаступления были значительно выше, чем в период ведения оборонительных боевых действий (без учета потерь наших войск в начале октября в районе Вязьмы). Так, только один Западный фронт в среднем ежедневно терял убитыми около 420 лошадей. Боевые потери в конском составе в стрелковых дивизиях достигали 0,35% списочного состава в сутки, а в кавалерии — до 0,8%'. Бывали дни, когда потери конского состава в войсках фронта превышали средний показатель в три-четыре раза. В один из дней начала декабря 1941 года фронт потерял почти полторы тысячи лошадей, из них только в 16-й армии потери составили 450 лошадей, а в 49-й армии — 3441 391 392.