Выбрать главу

Алексей Лягин

Тысяча черных лилий

Decipimur specie recti[1]

Предисловие

23 сентября 2013 года

Алексей прохаживался по просторному, красиво, но вычурно обставленному залу. В его правой руке находился бокал дорогого красного вина, в левой, он держал амулет. Присев на диван, юноша начал рассматривать это небольшое, мастерски сделанное произведение искусства. Действительно, в данной вещице чувствовались дороговизна и тщательный подход к делу, однако, далеко не это было в ней самым важным. Алексей это знал, вернее, «чувствовал». Он научился «чувствовать» совсем недавно, всего лишь три года назад, но тем не менее — вся прошлая жизнь, та, которая была до того как он научился, казалась ему только маленькой и блеклой тенью, обращать внимание на которую было бы пустым и бессмысленным переводом времени. Так что же изменилось? Что заставило его научиться «чувствовать» и «видеть»?

Начнем по порядку…

Пролог

Крупинки судьбы

13 лет

Лил дождь и отряд ютился на бревнах возле большого и отлично сделанного прощального костра. Алексей (тогда еще Леша) сидел в обнимку со своей первой любовью — Леной, и напевал песни под гитару. Странное дело, несмотря на то, что шел дождь, небо было практически чистым, и благодаря этому просвечивали звезды. Они сливались в сказочные узоры этого грустного и красивого вечера. Иногда дул легкий ветерок, но на него никто не обращал внимания, так как тепло костра с лихвой компенсировало все возможные неудобства. Вожатая знала множество песен, а ее игра на гитаре действительно завораживала ребят. Вечер был теплым и душевным, воздух наполняли звуки леса, и потрескивали ветки в костре. Атмосфера пропиталась различными чувствами: у кого-то грусть, у кого-то радость, кто-то как Алексей, вообще витал в своей собственной вселенной, но все вместе были довольны. Довольны, что собрались здесь, провели эти две недели в лагере, довольным тем, что испытали за прошедшую смену. Ребята явно собирались надолго запомнить этот вечер.

Все было идеально, пока не случилось одно «но»: когда дождь уже стих, все уютно устроились и расслабились, ветерок, до этого дувший робко и вяло, сделал свой ход. Неожиданный порыв обрушился на костер, и струя огня величиной метра в три достала до сидящих рядом детей. И ударило пламя прямо в Лешу и Лену. Прошел бесконечно долго тянущийся миг, огонь спал и… о чудо! Никто не пострадал. Весь отряд, во главе с вожатой подбежал, на ходу протирая глаза от удивления, но лишь наша парочка знала, что произошло на самом деле, а если быть еще точнее, то только Леша догадывался, гоня от себя эти странные мысли и не веря в них. Леша и Лена так никому ничего и не сказали о том, что же случилось в этот вечер, но когда уже начало светать, и практически все разошлись, они отошли в сторонку, переглянулись и обменялись лишь несколькими фразами:

— Это был ты? — спросила Лена.

— Кажется, да, — ответил Алексей.

— Как у тебя это получилось?

— Не знаю, — я просто испугался, потом переборол себя, взглянул огню в глаза и он повиновался. Ты мне веришь?

— Не знаю. Нет. Не говори глупости. Наверное, просто снова подул ветер, признайся.

— Нет, это был я. Честно.

— Ну и ладно. Я думала, ты мне доверяешь и не обманываешь. А ты! А ты… Прощай!

Больше Леша и Лена не разговаривали и так и уехали домой, не проронив ни единого слова.

Однако, именно эта история принесла первую крупинку в будущую судьбу «настоящего» Леши — Ларина Алексея Валерьевича.

15 лет

Леша сидел в цирке. Он не так что бы сильно любил это место, но что-то в нем явно было, во всем его величии и сложности представлений, в стараниях людей, дарящих людям искусство. Юноша, скорее, уважал цирк. Алексей располагался в первых рядах кресел, и оттуда открывался замечательный обзор. В этот вечер парень чувствовал себя как-то странно: внутри, словно что-то тлело, какой-то незримый огонек дарил телу свое тепло. Леша никогда раньше такого не чувствовал и это пугало, пугало и отвлекало от представления, ровно до одного момента, — пока на арену не вышли глотатели шпаг и огня. Тут внутренний огонь будто бы стих… но, спустя всего несколько мгновений, сошел с ума, и мало того, что внутри температура поднялась до уровня той, которая, по-видимому, сейчас была внутри у глотателей, так еще и огонь, извергаемый ими, стал блестеть, как мишура на новогодней елке. Юноша удивленно протер глаза и привстал с места. Что-то влекло его на арену, манило к пламени, он чувствовал в нем нечто родное, близкое. Огонь начал блестеть еще ярче, наш герой непроизвольно сделал шаг вперед, но… оступился и упал. Волна отрезвляющей боли прокатилась по разуму юноши, а затем в глазах потемнело, и Алексей потерял сознание. Когда он очнулся, то понял, что сильно вывихнул ногу, зато внутри уже ничего не тлело, да и пламя глотателей, теперь казалось абсолютно обычным и нормальным. Мир принял свою привычную, обыденную форму.

вернуться

1

Мы обманываемся видимостью правильного (Гораций, «Наука поэзии»).