Потом ему пришла в голову мысль, еще более ужаснувшая его, так как он сказал себе: «Кто знает, может быть, Даул Макан, чтобы оправдаться, укажет на меня и будет уверять, что это я пел стихи! Это было бы очень гадко с его стороны!»
А Даул Макан и евнух с трудом пробирались между спавшими людьми и животными и наконец подошли ко входу в палатку Нозхату.
Тогда евнух попросил Даул Макана подождать и вошел один, чтобы предупредить свою госпожу, говоря ей:
— Вот, я привел к тебе того человека. Он очень молод и красив, и держит он себя как знатный человек.
При этих словах Нозхату почувствовала, как ускорилось биение ее сердца, и сказала евнуху:
— Посади его около палатки и попроси, чтобы он еще раз пропел свои стихи, чтобы я могла услышать их вблизи. А потом ты узнаешь от него, как его имя и откуда он родом.
Тогда евнух вышел и сказал Даул Макану:
— Госпожа моя просит, чтобы ты спел свои стихи, а она будет слушать тебя в палатке. И она хочет также знать твое имя и звание и откуда ты родом.
А он ответил:
— От всего сердца и как должный привет! Что же касается моего имени, то оно давно стерто, а сердце мое сгорело, и тело мое разрушено. А повесть моей жизни заслуживает быть написанной иголкой в уголке глаза. И я стал как пьяница, злоупотреблявший вином, пока не сделался калекой на всю жизнь! И я стал как лунатик! И я стал как безумный!
Когда Нозхату услышала эти слова, она принялись рыдать и сказала евнуху:
— Спроси его, не потерял ли он дорогое существо: мать, отца или брата?
И евнух вышел и спросил Даул Макана, как приказала ему госпожа. Он же отвечал:
— Увы, да, я потерял все это и, сверх того, потерял сестру, которая любила меня и о которой не имею никаких вестей, потому что судьба разлучила нас.
А Нозхату при этих словах, переданных ей евнухом, сказала:
— Да пошлет Аллах утешение этому молодому человеку и да соединит Он его со всеми, кого он любит!
Потом она сказала евнуху…
Но тут Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но когда наступила
она сказала:
И узнала я, о царь благословенный, что супруга старшего придворного Нозхату сказала евнуху:
— Пойди попроси его спеть нам стихи о горечи разлуки.
И евнух передал просьбу своей госпожи. Тогда Даул Макан, сидя недалеко от палатки, оперся щекою на руку свою, и голос его взвился в воздух, между тем как луна озаряла уснувших людей и животных.
Когда Даул Макан закончил это дивное стихотворение, Нозхату, с восторгом слушавшая его, не могла более сдержать себя и лихорадочным движением руки приподняла дверную занавеску палатки, выглянула за нее и увидела певца при свете луны. И громко вскрикнула она, так как узнала брата. И бросилась она из палатки с протянутыми руками, восклицая:
— О брат мой! О Даул Макан!
Тогда Даул Макан взглянул на молодую женщину и также узнал в ней сестру свою Нозхату. И бросились они в объятия друг к другу, а потом оба лишились чувств.