И, услышав эти слова юноши, вся толпа закричала в один голос:
— Хвала Тому, Кто одарил тебя такой мудростью и украсил дух твой, и разум твой, и ученость твою!
И царевна, сидевшая посреди молодых девушек, одетых, как и она, в царский пурпур, сказала:
— Ты отличился, о молодой человек, в твоем ответе о вечных врагах, о врагах взаимных и всего сущего. Но я не уверена, сумеешь ли ты ответить на вопрос, который я тебе сейчас предложу. Можешь ли ты действительно сказать мне, какое дерево имеет двенадцать ветвей, несущих каждая две грозди: одну из тридцати ягод белых, другую из тридцати ягод черных?
И юноша отвечал без раздумья:
— Этот вопрос, о царевна, может быть разрешен даже ребенком. Ибо это дерево есть не что иное, как год, имеющий двенадцать месяцев, состоящих каждый из двух частей, двух гроздьев; тридцать черных ягод одной грозди — это тридцать ночей; тридцать белых ягод другой — тридцать дней.
И после этого ответа, принятого, как и предыдущие, с удивлением, царевна сказала:
— Ты отличился, о молодой человек. Но сумеешь ли ты сказать мне, что это за земля, которая видела солнце всего один раз?
— Это дно Красного моря, которое должно было пропустить детей Израиля по повелению Мусы[32], — молитва и мир над ним!
— Да, верно. Но можешь ли ты мне сказать, кто изобрел гонг?
— Гонг изобрел Нух[33], находясь в ковчеге.
— Да. Но сумеешь ли ты сказать мне, какое действие незаконно, производится ли оно или не производится?
— Это молитва пьяного человека.
— Какое место на земле ближе всего к небу? Гора это или равнина?
— Это святая Кааба в Мекке.
— Ты отличился. Но можешь ли ты разгадать, что это за горечь, которую нужно скрывать?
— Это бедность, о царевна! Ибо, хотя я и молод еще, я уже испытал бедность, и, хотя я сын царя, я уже отведал ее горечи. И я нашел, что она горче мирры и полыни. И ее должно скрывать от всех глаз, ибо друзья и соседи посмеются первые; и жалобы не возбудят ничего, кроме презрения.
— Ты сказал это справедливо и так, как я сама об этом думаю. Но можешь ли ты сказать мне, что дороже после здоровья?
— Это дружба, если она искренна. Но чтобы найти искреннего друга, нужно сперва испытать его и только после испытания избрать его. И раз уж такой первый друг избран, никогда не должно отказываться от него, ибо тогда не сохранится долго и второй. Поэтому-то, прежде чем выбирать, необходимо прежде всего испытать его, умен он или глуп, ибо скорее ворон сделается белым, чем глупец поумнеет, ибо слова мудрого, хотя бы они поражали нас, словно удары палок, предпочтительнее похвал и цветов красноречия глупца, ибо мудрец не позволит ни одному слову сорваться уст, пока не посоветуется с сердцем своим.
Она спросила:
— Что это за дерево, которое выпрямить труднее всего?
И юноша отвечал без всякого колебания:
— Это характер. Рассказывают, что одно дерево было посажено у воды, в благоприятную почву, и оно было бесплодно. И владелец его приложил к нему все заботы, но совершенно безуспешно; и он хотел тогда срубить это дерево, но оно сказало ему: «Перенеси меня в другое место — и я принесу тебе плоды». И владелец его сказал ему: «Но ты здесь, у воды, не приносишь ничего. Как же ты сделаешься плодоносным, если я тебя перенесу отсюда?» И он срубил его. — Юноша приостановился на минуту и затем продолжил: — И также рассказывают, что однажды в школу пришел волк, чтобы научиться читать. И учитель, чтобы научить его азбуке, говорил ему: ««Алеф», «ба», «та»…», но волк отвечал: «Овца, козленок, ягненок…», потому что все это было в его мыслях и в его характере.
И рассказывают еще, что однажды хотели приучить осла к чистоте и внушить ему изысканные манеры. И вот его повели в хаммам, и посадили в ванну, и надушили, и поместили в великолепной зале, и усадили на богатый ковер. И вот он начал вести себя совершенно так, как всякий осел, находящийся на приволье пастбищ, и делать разные неприличия — от самых непристойных шумов до самых неприличных демонстраций своих органов. После этого он головою опрокинул на ковер медную жаровню, которая была полна золы, и принялся валяться в золе, подняв в воздух все свои четыре ноги и расставив уши, и терся об пол спиною, пачкаясь в свое удовольствие. И господин его сказал рабам, прибежавшим, чтобы наказать его: «Оставьте его поваляться, потом уведите и оставьте его на свободе в стойле его, ибо вы не сумеете изменить его характер».