Но на этот раз решение его было твердо. И, вернувшись домой, он взял злополучные бабуши и, снова явившись к кади, поднял обе бабуши над головой и воскликнул с горячностью, рассмешившей и кади, и свидетелей, и всех присутствующих:
— О господин кади, вот причина всех моих злоключений! И я скоро буду вынужден просить подаяния во дворах мечетей. Умоляю тебя смилостивиться надо мною и издать заявление, свидетельствующее, что Абу Кассем теперь уже не владелец этих бабуш, что он отдает их тому, кто пожелает взять их, и не ответствен более за все несчастья, которые они причинят в будущем.
И, проговорив это, он бросил бабуши посреди залы заседаний и бросился бежать босиком, в то время как все присутствующие, покатываясь со смеху, опрокинулись на спины. Но Аллах мудрее всех!
И Шахерезада, не останавливаясь, стала рассказывать еще:
БАХЛУЛ — ШУТ АЛЬ-РАШИДА
До меня дошло, что халиф Гарун аль-Рашид имел постоянно проживающего у него во дворце шута, обязанного развлекать его в минуты мрачного настроения. И шут этот назывался Бахлул Мудрый. И халиф однажды сказал ему:
— Йа Бахлул[20], знаешь ли ты, сколько безумцев в Багдаде?
И Бахлул ответил:
— О повелитель мой, список их вышел бы несколько длинен.
И Гарун сказал:
— Я поручаю тебе составить этот список. И требую, чтобы он был верен.
А Бахлул ответил на это долгим раскатом смеха.
И халиф спросил его:
— Что с тобой?
И Бахлул сказал:
— О повелитель мой, я враг всякой утомительной работы. И поэтому, чтобы исполнить твое желание, я сейчас же составлю список мудрецов, живущих в Багдаде, ибо для этой работы потребуется не больше времени, чем на то, чтобы выпить глоток воды. И по этому списку, который будет весьма короток, ты будешь знать, клянусь Аллахом, как велико число безумцев в столице твоего государства.
И тот же Бахлул, усевшись однажды на трон халифа, получил за эту дерзость от привратников целый град палочных ударов. И отчаянные крики, которые он испускал по этому случаю, привели в волнение весь дворец и привлекли даже самого халифа. И Гарун, видя, что шут его плачет горькими слезами, стал утешать его.
Но Бахлул сказал ему:
— Увы, о эмир правоверных, горе мое безутешно, ибо не о себе я плачу, но о господине моем халифе! Ибо ведь если я получил столько ударов за то, что занимал трон его всего лишь одну минуту, то какой град ударов ожидает его там, его, который занимал трон в течение многих и многих лет?!
И это все тот же самый Бахлул оказался настолько мудрым, что питал отвращение к браку. И Гарун, желая подшутить над ним, заставил его насильно жениться на молодой девушке из числа своих невольниц, уверив его, что она сделает его счастливым и что он сам ручается ему в этом. И Бахлул волей-неволей должен был повиноваться и вошел в брачный покой, где ожидала его молодая супруга, отличавшаяся редкой красотою. Но едва только расположился он подле нее, как внезапно вскочил в ужасе и выбежал из комнаты, как если бы за ним гнались невидимые враги, и начал точно сумасшедший бегать по всему дворцу. И халиф, узнав о происшедшем, призвал Бахлула к себе и строго спросил его:
— Почему, о проклятый, нанес ты такую обиду супруге своей?
И Бахлул отвечал:
— О повелитель мой, против страха нет никаких лекарств, что же до меня, то я, конечно, не могу ни в чем упрекнуть супругу, которую ты был так милостив пожаловать мне, ибо она и прекрасна, и скромна. Но, о повелитель мой, только что опустился я на брачное ложе, как явственно услышал несколько голосов, одновременно исходивших из груди супруги моей. И один из них просил у меня платье, другой требовал шелковое покрывало, этот — бабуши, тот — вышитую куртку, а другой — еще других вещей. Тогда я не смог подавить страх свой и, несмотря на твое приказание и прелесть молодой девушки, бросился бежать изо всех сил, боясь стать еще безумнее и еще несчастнее, чем прежде.
И тот же Бахлул отказался однажды от подарка в тысячу динаров, который дважды предлагал ему халиф. И когда халиф, чрезвычайно изумленный таким бескорыстием, спросил его о причине отказа его, Бахлул, который сидел, вытянув одну ногу вперед, а другую поджав под себя, удовольствовался вместо всякого ответа тем, что, совершенно не стесняясь, вытянул перед лицом аль-Рашида обе ноги сразу. И, увидев эту величайшую неучтивость и недостаток уважения по отношению к халифу, начальник евнухов хотел схватить и наказать его, но аль-Рашид знаком остановил его и спросил Бахлула о причине, заставившей его забыть приличия. И Бахлул ответил: