Более не сохранилось каких-либо упоминаний о деятельности Вэй Ляо или о его роли в судьбе Цинь, хотя те меры, что он предлагал, были, по всей видимости, применены со значительным успехом.
Картина еще более затрудняется тем, что в свое время было два текста с названием «Вэй Ляо-цзы», помещенных в разные библиографические разделы «Хань шу». Один, отождествляемый с тем Вэй Ляо, который якобы учился у Шан Яна, помещен в раздел «смешанных» трактатов, а другой находится среди «военных» трактатов. Текст, включенный в нынешние «Семь военных канонов», хотя и последователен в своей основе, по-видимому, включает в себя оба источника. (в первых двенадцати главах, носящих более философский и общий характер, обсуждается основная стратегия, а в других двенадцати уделяется внимание вопросам организации, дисциплины, командования и структуры.) Эта дихотомия вызвала к жизни различные концепции о возможных авторах и их отношении к данным текстам, о чем будет сказано ниже.
Научный интерес к «Вэй Ляо-цзы» с недавнего времени возрос, ибо некоторые главы, хорошо сохранившиеся на бамбуковых дощечках, были найдены в 1972 году в ханьском захоронении около Линь-и. Хотя отмечены многочисленные, но небольшие лексические расхождения, — особенно в выборе частиц, — и текст на бамбуковых дощечках несколько более философичен, чем известный прежде «Вэй Ляо-цзы», в целом лишь в нескольких местах традиционное прочтение текста существенно меняется.
Стиль и историческое содержание трактата позволяют предположить, что он был составлен в конце IV в. до н. э., а на основании бамбуковых табличек можно заключить, что текст принял окончательную форму до воцарения династии Хань в 206 г. до н. э.[72] Это разбивает уверения скептиков, считавших его поздней подделкой. Таким образом, можно утверждать, что «Вэй Ляо-цзы» выстроен на основе бесед Вэй Ляо с Хуэй-ваном в IV в. до н. э., и, возможно, содержит дополнительный детализированный материал по военной организации, добавленный кем-либо из семьи Вэй Ляо или его школы в течение столетия после его смерти.
Основные политические меры
Вэй Ляо хорошо знал историю развития военного дела и знаменитые битвы IV в. до н. э. К тому времени, когда он был впервые принят Хуэй-ваном, он должен был глубоко изучить причины поражения Вэй при Гуйлине и Малине, а также всевозможные стратегии. Исследовав состояние государства, он заключил, что лишь решительные, обдуманные и взвешенные меры дают ему надежду выжить и даже, быть может, достичь явно недостижимых целей, установленных правителем. Поэтому в своих беседах — изображенных в «Вэй Ляо-цзы» — он требует строгого принуждения и серьезных перемен в самых основах государства.
Так как царство Вэй в предшествующих войнах понесло огромные территориальные, военные и экономические потери, увеличение количества населения стало делом первостепенной важности. С точки зрение Вэй Ляо, процветание государства зависит от полноты использования его сельскохозяйственных ресурсов. Чтобы повысить урожаи, надо осваивать новые земли и воспитывать трудолюбивых земледельцев. Государственная политика, почитающая сельское хозяйство и привлекающая недовольных, лишившихся крова и побежденных, одновременно бы достигла обеих целей. Увеличение сбора зерна быстро обеспечило бы экономическое благосостояние населения и государства. Когда люди накормлены, обуты, одеты и обеспечены кровом, они будут здоровы, сильны, довольны и благодарны тому доброму правителю, который дал им все это. Они будут радостно и внимательно выслушивать любые наставления.
Правление должно базироваться на всех основополагающих конфуцианских гуманистических ценностях, хотя в «Вэй Ляо-цзы» нет упоминаний ни о Конфуции, ни о том, что этим идеалам следует его школа. Правитель должен являть собой образец следования Дао, лично культивировать и олицетворять добродетель. Он должен урезать свои желания и идти по пути умеренности и самоограничения[73]. Его деяния должны быть справедливыми, а мысли — возвышенными. Целью его политики должна стать помощь народу, а не самовозвышение и упоение личной властью. Нормы благопристойности, искренность, сыновняя почтительность, семья, дружба и чувство стыда— все эти ценности следует распространять среди населения. Когда уважаются земледельческие сезоны, когда правитель устанавливает легкие налоги и сводит к минимуму отработки, люди могут посвятить досуг добродетели. Поскольку их вера в правителя возрастает, их можно наставлять и вознаграждать за соответствующее поведение. Когда преподаны законы, нормы поведения и справедливость, появляется чувство стыда, и правитель может наказывать соответственно за недостойное поведение. Пока государство не истощает силы людей, можно ожидать и нравственного поведения, и согласия в обществе.
Хотя Вэй Ляо и верил в конфуцианские гуманистические ценности, он выступал в то же время в поддержку поистине драконовских мер для сохранения такой ситуации, когда только одобренные государством в качестве полезных и приемлемых ценности могут иметь право на существование. Поэтому он предлагал сурово подавлять все, что идет вразрез с сельским хозяйством и войной, основами основ государства. Должна быть создана такая атмосфера, при которой у народа даже мысли не возникло бы о желаниях, свободе и излишествах.
Необходимо использовать талантливых чиновников для надзора за деятельностью государства и людей, причем благосостояние народа должно стать их первой заботой. Коммерческую деятельность и погоню за выгодой, хотя и неизбежные в экономике государства, следует соответствующим образом направлять и удерживать в рамках, дабы они не вредили народу и всей системе ценностей. Во всех сферах деятельности следует добиваться гармонии, сотрудничества и единства.
Если государство утвердит добродетель и обеспечит благосостояние народа, оно сможет излить свою мощь вовне и уничтожить врагов, не прибегая к оружию. Для успеха в войне необходимо сочетание многих условий, но главное— это тренировки, расчет и оценка. Поэтому:
В целом, на войне есть те, кто добивается победы благодаря Дао; те, кто добивается победы благодаря устрашающей силе; и те, кто добивается победы благодаря собственной мощи. Проведение тщательных обсуждений и оценка противника, создание такого положения, при котором противник теряет ци, а его войска рассеиваются, так что даже если у него их много, он не может их использовать — это победа благодаря Дао.
Точность в законах и установлениях, ясность наград и наказаний, улучшение оружия и снаряжения, приручение людских сердец — это победа благодаря устрашающей силе.
Разрушение армий и уничтожение полководца, стрельба из арбалетов с навесных башен, ошеломление населения и захват земли, возвращение только после успеха — это победа благодаря собственной мощи. (Глава 4. «Устрашающая сила в сражении»)
Вэй Ляо распространяет применение классических гуманных методов и на действующую армию, выражая тем самым освященную временем конфуцианскую идею о том, что карательные меры нужно применять против злых правителей и их приспешников, а не против населения, за исключением, правда, случаев, когда армия подвергается нападению. Используемая в военной политике, эта концепция подразумевает сохранение полей и садов врага, отказ от разграбления городов и истребления населения, от порчи его домашней утвари. Предлагая столь гуманные меры, Вэй Ляо давал тем самым ответ на поистине беспрецедентную всеобщую резню, наблюдавшуюся в ту эпоху, когда количество погибших в сражении исчислялось сотнями тысяч, и на жестокую политику государств, подобных Цинь, в котором ранги присуждались за количество добытых в бою голов. Поэтому, осуждая, в отличие от Сунь-цзы, опустошение и грабеж, Вэй Ляо предлагал то, что, по его мнению, свело бы к минимуму сопротивление врага и вдохновило бы его на подчинение гуманному правителю. Хотя «Вэй Ляо-цзы» — не единственный среди «Семи военных канонов» трактат, выступающий в поддержку подобных мер, его автор сознательно дистанцировался от общей практики того времени, и не столько в силу наивной веры в добродетель, сколько в силу стратегических преимуществ такой политики.
72
В пользу этого вывода свидетельствует как стиль написания иероглифов, так и наличие в тексте на табличках тех иероглифов, которых, будь он создан при Хань, авторы должны были бы избегать. (После восшествия на престол императора иероглифы его имени становились табуированными).
73
Это показывает, что в трактате фигурируют и даосские концепции, хотя влияние легизма остается преобладающим.