Чжан Ле, написавший несколько статей о времени создания и истории военных трактатов, считает, что текст создан в конце периода «Борющихся Царств» и объясняет это несколькими интересными причинами. Во-первых, так как Хуэй-ван и Шан Ян были известными историческими фигурами, если бы Вэй Ляо был как-то связан с последним и поддерживал его, едва ли бы он осмелился искать аудиенции у Хуэй-вана. Во-вторых, конфуцианские понятия справедливости и гуманности и государственная политика, санкционирующая агрессивную войну (под предлогом покорения зла) соединились лишь в конце периода «Борющихся Царств» у Сюнь-цзы[76]. Ранее же, в период правления Хуэй-вана, Шан Ян, в отличие от конфуцианцев, таких, как Мэн-цзы, выступал за полное устранение добродетели и связанных с ней понятий из общественной и политической жизни и за опору на силу, награды и наказания. В «Вэй Ляо-цзы», напротив, соединяются добродетель и сила, и говорится о суровости наказания и щедрости наград— последнее прямо противоречит Шан Яну. Поэтому исторический автор мог жить только после Шан Яна и Сюнь-цзы. В-третьих, автор принимает и развивает другие идеи Сюнь-цзы, например, об опоре на людей, а не на Небо, и об обогащении народа. Наконец, отмечая беспокойство самого Вэй Ляо, зафиксированное в «Ши цзи», Чжан полагает, что причиной его является страх, который тот испытывал, взывая к добродетели и справедливости в эпоху чрезвычайной воинственности и жестокости. Поэтому Чжан приходит к выводу, что текст был создан в конце периода «Борющихся Царств» и что его следует приписать более позднему историческому лицу — советнику молодого правителя.
В одной из первых статей о бамбуковых дощечках и современном тексте «Вэй Ляо-цзы» Хэ Фа-чжоу делает некоторые общие выводы. Во-первых, он полагает, что текст на дощечках, четыре главы в «Цюнь шу цзи яо»[77] и текст в разделе «разных сочинений» изначально были идентичны. Однако вариант текста, входящий в «Семь военных канонов», исходит из включенного в категорию «военных произведений». Далее, анализ сохранившихся текстов приводит его к выводу, что оба сочинения, включенные в «Хань шу», были вариациями одной и той же книги, разве что находящееся в разделе «разных сочинений» отмечено более глубоким конфуцианским и даосским влиянием. Соответственно, военная тематика в тексте, находящемся среди военных трактатов, получила большее развитие, язык был упрощен, но рассматриваемые вопросы и выводы в целом совпадают.
Он также задает весьма интересный вопрос: если книга является подделкой, почему она приписана неизвестному софисту, проводящему непонятные беседы с правителем, известным большей частью своими ошибками и просчетами?
Так как в «Вэй Ляо-цзы» содержатся различные советы и рекомендации, которые могли быть адресованы только слабому правителю — а не деспоту такого сильного государства, как Цинь — Хэ заключает, что текст скорее всего представляет собой запись действительно имевшей место аудиенции, а не вымысел. Подтверждение этому он находит также в исторических событиях и личностях, о которых говорит Вэй Ляо — тот, в частности, приводит в пример У Ци. Хэ полагает, что Вэй Ляо всего лишь развивал идеи и практики, уже использовавшиеся традицией управления в Вэй и первыми легистами. Далее, ослабление Вэй заставило Хуэй-вана прибегать к советчикам извне, не обращая внимания на их интеллектуальную ориентацию, тем самым стимулировался обмен идеями и концепциями между конфуцианцами, даосами, легистами и другими — такими, как Вэй Ляо.
Р. Уэйте в своей содержательной статье суммирует многие из рассматривавшихся выше толкований и дает свою собственную интерпретацию. Он находит свидетельства помещения текста «Вэй Ляо-цзы» в раздел военных сочинений под категорией «преимущества формы и положения» (син-ши) недостаточными и спрашивает, действительно ли тексты, сохранившиеся до наших дней, те самые, которые видели создатели «Хань шу». Далее, он полагает, что текст был приписан Вэй Ляо лишь из соображений повышения авторитетности и что на самом деле для этого нет никаких оснований. На основе конфуцианских и даосских материалов и сохранившихся диатриб против гадания Уэйте предполагает, что текст появился чуть позднее Мэн-цзы.
Наконец, в своем критическом вступлении к вышедшему в 1989 году «Вэй Ляо-цзы цяньшо» Сюй Юн также подробно анализирует связанный с текстом материал — для того, правда, только, чтобы оживить в высшей степени оригинальную теорию о том, что два человека, живших в разное время, могли быть одним лицом. Неудовлетворенный аргументами, на основании которых текст приписывается раннему или позднему Вэй Ляо, Сюй утверждает, что вероятность появления двух человек с одинаковыми именами в течение всего одного столетия периода «Борющихся Царств» невероятно мала. Во второй части книга подробно описываются формы военной организации и принципы управления армией Цинь. Идея о том, что гуманность может быть единственным справедливым оправданием для ведения войны, идея, которой пронизана первая часть книги, оформилась, считает Сюй, лишь к концу «Борющихся царств». Так как Сюй Юн полагает книгу однородной по структуре, он возводит ее к одному мыслителю. Но тогда возникает проблема поистине невероятного долголетия Вэй Ляо: он должен был служить при двух дворах, в течение почти столетия. И Сюй корректирует даты правления Хуэй-вана. Он говорит, что Хуэй-ван царствовал до 310 г. до н. э., то есть жил еще девять лет после традиционно приписываемого времени кончины. Тогда, если молодой Вэй Ляо — уроженец Вэй — получил аудиенцию в то время, когда Хуэй-ван искал совета у всех подряд, включая Мэн-цзы, его последующая встреча с молодым правителем Цинь могла состояться, когда ему уже было за девяносто. Более о нем ничего не слышно, ибо он скорее умер от старости, чем получил какой-либо пост. Поэтому первые двенадцать глав сохранившегося сочинения, идущие от текста из раздела «разных сочинений» — это творение его юности, а последние двенадцать из текста, входящего в раздел «военных сочинений», были написаны в последние годы его жизни. Таким образом, согласно Сюй Юну, все шестьдесят глав существовали во времена Бань Гу, — хотя сам он, возможно, и разделял их на два сочинения. Впоследствии текст дополняли и перекраивали в течение веков, пока он, в конце концов, не принял ту форму, в которой дошел до наших дней.
Перевод
Небесные знамения
Лянский Хуэй-ван спросил Вэй Ляо-цзы:
— Правда ли, что Желтый Император, благодаря наказаниям и добродетели, одержал сто побед [не потерпев ни одного поражения]?
Вэй Ляо-цзы ответил:
— Наказания использовались при нападении [на восставших], добродетель использовалась для сохранения [народа]. Это не то, что называется «небесными знамениями, [благоприятными] часами и днями, инь и ян, обращением лицом или спиной». [Победы] Желтого Императора были следствием человеческих усилий, вот и все. Почему так было?
Если есть укрепленный город, и его атакуют с востока и с запада, но не могут взять, атакуют с юга и севера, но не могут взять, может ли быть, что при нападении со всех четырех сторон был упущен [благоприятный] момент? Если все еще не можешь взять город, то оттого, что стены высоки, рвы глубоки, оружие и снаряжение полностью подготовлены, материалы и зерно накоплены в больших количествах, а у храбрых воинов врага— единый план. Если стены низкие, рвы неглубокие, а оборона слабая, город можно взять. С этой точки зрения «момент», «сезоны» и «небесные знамения» не так важны, как человеческие усилия.
Согласно «Небесным знамениям»[78], расположение войск, когда позади них вода, называется «отрезанной армией». Расположение войск, когда впереди хребет горы, называется «брошенной армией». Когда У-ван напал на шанского Чжоу, он расположил войска так, что позади него была река Цзи[79], а впереди — склон горы. Имея 22 500 человек, он напал на сотни тысяч воинов правителя Чжоу и уничтожил династию Шан. Однако, разве правитель Чжоу не расположил войска согласно небесным знамениям?
76
Сюнь-цзы (Сюнь Куан) — (ок. 313 — ок. 238 гг. до н. э.). Один из крупнейших философов и мыслителей Древнего Китая, представитель конфуцианской школы.
77
«Цюнь шу цзи яо» — компендиум, составленный при династии Тан и включающий в себя важнейшие главы из канонов, исторических и философских сочинений.