«Армия в засаде» не означает всего лишь сил, находящихся в засаде в горах, долинах, траве, среди деревьев, ибо спрятать их — это средство [создать] засаду. Наши прямые войска должны быть подобны горе, наши гибкие подобны грому. Даже если враг стоит прямо против наших передних рядов, никто не в состоянии узнать, где наши прямые, а где гибкие войска. В этом случае какой я обладаю формой?
Тай-цзун сказал:
— Боевые порядки «четырех животных» также имеют ноты — «шан», «юй», «вэй» и «цзяо», которые символизируют их. Для чего это?
Ли Цзин сказал:
— Это — Дао хитрости.
Тай-цзун сказал:
— Можно ли без них обойтись?
Ли Цзин сказал:
— Сохраняя их, будешь способен обойтись без них. Если обходишься без них и не используешь их, обманчивость будет еще больше.
Тай-цзун сказал:
— Что вы имеете в виду?
Ли Цзин сказал:
— Древние скрывали названия четырех боевых порядков, [присоединяя] к названиям четырех животных предназначения Неба, Земли, ветра и облаков, а также добавляя ноты и связывая циклы «шан» и металла, «юй» и воды, «вэй» и огня, «цзяо» и дерева. Это была мудрость древних военных стратегов. Если сохранишь их, обманчивость не будет увеличиваться. Если отбросишь их, как можно будет использовать жадных и глупых?
Тай-цзун сказал:
— Вам следует сохранить это в тайне и не позволять этому выйти наружу.
Тай-цзун сказал:
— Суровые наказания и законы приводят к тому, то люди боятся меня и не боятся врага. Я очень смущен этим. В древности император Хань Гуан-у-ди противостоял армии Ван Мана численностью в миллион человек только со своими силами, но он не пользовался наказаниями и законами, чтобы приблизить [людей]. Как же произошло, что он победил?
Ли Цзин сказал:
— Победа или поражение армии— это вопрос случая и мириад особенностей, они неразрешимы каким-либо одним обстоятельством. Когда Чэнь Шэн и Гуан У нанесли поражение циньской армии, могли ли у них быть более суровые наказания и законы, чем у Цинь? Восхождение императора Гуан-у-ди, возможно, соответствовало ненависти народа к Ван Ману. К тому же, Ван Сюнь и Ван И не понимали военной стратегии и просто хвалились численностью своих армий. Таким путем они погубили себя[107].
Согласно Сунь-цзы: «Если установить наказания до того, как войска привязаны к тебе, они не будут покорны. Если не устанавливать наказания после того, как войска привязаны, их нельзя использовать». Это означает, что, как правило, полководец первым делом должен привязать чувства солдат и только затем использовать суровые наказания. Если их чувства не пробуждены, немногие будут успешно сражаться только вследствие применения суровых законов.
Тай-цзун сказал:
— В «Шан шу» сказано: «Когда устрашающая сила превосходит любовь, в делах будет успех. Когда любовь превосходит устрашающую силу, удачи не будет». Что это значит?
Ли Цзин сказал:
— Любовь должна быть первой, а устрашающая сила второй, это не может быть иначе. Если в начале использовать устрашающую силу, а любовь лишь затем, в дополнение к ней, это не принесет пользы делам. В «Шан шу» предельно точно обсуждается конец, но это не тот способ, который следует применить для расчетов в начале. Поэтому правило Сунь-цзы не может быть устранено на протяжении десяти тысяч поколений.
Тай-цзун сказал:
— Когда вы усмирили Сяо Сяня, наши полководцы хотели присвоить богатства вероломных чиновников, чтобы вознаградить своих командиров и солдат. Вы не согласились, потому что ханьский Гао-цзу не казнил Куай Туна. Все области рек Цзян и Хань покорились вам. Я вспомнил, что древние говорили: «Гражданский может привлекать и привязывать к себе людей, военный может наводить страх на врага». Разве это не относится к вам?
Ли Цзин сказал:
— Когда ханьский император Гуан-у-ди усмирял «краснобровых»[108], он совершил инспекционную поездку в лагерь восставших. Бунтовщики сказали: «Сяо-ван [император Гуан-у-ди] простирает благость своего чистого сердца на других». Это, возможно, было потому, что правитель прежде оценил их мотивы и чувства как лишенные корысти. Разве он не обладал даром предвидения?
Когда я усмирял тюрков, возглавляя войска, состоящие из ханьцев и варваров, даже когда мы прошли больше тысячи ли, я не убил ни одного Ян Ганя и не обезглавил ни одного Чжун Цзя.[109] Это также явилось [случаем] распространения моего сочувствия и сохранения добра, и это все! То, что Ваше величество сказали, это чрезмерно, это показало меня как не имеющего себе равных. Если это вопрос соединения гражданского и военного, как я могу осмелиться обладать [такими способностями]?
Тай-цзун сказал:
— Ранее, когда Тан Цзянь был отправлен посланником к тюркам, вы воспользовались [случаем], чтобы напасть на них и уничтожить. Люди говорили, что вы использовали Тан Цзяня как «невозвратимого шпиона». До сих пор у меня есть сомнения относительно этого. Что вы скажете?
Ли Цзин дважды поклонился и сказал:
— Тан Цзянь и я в равной степени служили Вашему величеству. Я предполагал, что предложений Тан Цзяня будет недостаточно [чтобы убедить их] покориться с миром. Поэтому я воспользовался возможностью идти с армией и напасть на них. Ради устранения большой опасности я оставил заботы о справедливости. Хотя люди считали Тан Цзяня невозвратимым шпионом, эго не было моей целью.
Согласно Сунь-цзы, использование шпионов — это последнее средство. Однажды я подготовил обсуждение [этого вопроса] и в конце сказал: «Вода может нести лодку, но она может и опрокинуть ее. Некоторые используют шпионов, чтобы добиться успеха; другие, полагаясь на шпионов, оказываются свергнутыми или разгромленными».
Если один заплетает волосы и служит правителю, принимает должное выражение лица при дворе, верен и чист, надежен и полностью искренен, то даже если другой успешно шпионит, как его можно использовать [чтобы посеять разлад]? Случай с Тан Цзянем— второстепенный. Какие сомнения испытывает Ваше величество?
Тай-цзун сказал:
— Действительно, «без гуманности и справедливости нельзя использовать шпионов». Как может обычный человек сделать это? Если Чжоу-гун[110], обладавший величайшей справедливостью, уничтожил своих родственников, то что же говорить об одном посланнике? Ясно, что сомневаться не в чем.
Тай-цзун сказал:
— Армия любит быть «хозяином» и не любит быть «гостем». Она любит быстроту, а не затягивание. Почему?
Ли Цзин сказал:
— Армию используют тогда, когда нет другого выхода, поэтому какой же толк в том, чтобы быть «гостем» или долго сражаться? Сунь-цзы говорит: «Когда припасы возят далеко, простой народ разорен». Это — истощение «гостя». Он также сказал: «Люди не должны призываться дважды, припасы не должны возиться трижды». Это [происходит] из опыта пагубности затягивания войны. Когда я сравниваю и взвешиваю стратегическую мощь хозяина и гостя, появляется тактика превращения гостя в хозяина, а хозяина— в гостя.
107
Император Гуан-у-ди уничтожил Ван Мана и восстановил династию Хань. Последующая эпоха называлась периодом Восточной, или Поздней Хань.
108
«Краснобровые» участвовали в борьбе против Ван Мана (правил в 8-23 гг н. э.). Чтобы отличаться от других в сражении, они окрашивали брови в красный цвет.
109
Ян Гань и Чжун Цзя — два воина периода «Вёсен и Осеней», которых исторические летописи упоминают как нарушителей военной дисциплины. Первый был прощен, хотя его возница— казнен, второй был обезглавлен.
110
Чжоу-гун, будучи преисполнен чувства долга, командовал армией в сражении против своих братьев, которые выступили против восхождения на престол сына У-вана.