Выбрать главу

Дипломатические документы называют ее членов «ближние думцы», упоминаются они чаще всего как личные представители царя во время переговоров с иноземными дипломатами «о государьских тайных делах». Будучи за границей, российские послы объясняли, что «великие дела у великого государя нашего ведают большие думные люди Ближней думы». Характерно замечание Ивана IV Грозного английскому послу: «...у нас издавна того не ведетца, что нам, великим государем, самим с послы говорить». Обычай этот сохранялся и в XVII в. Известный дипломат АЛ. Ордин-Нащокин писал царю Алексею Михайловичу: «В Московском государстве искони, как и во всех государствах, посольские дела ведают люди тайной Ближней думы».[3]

Французский офицер, капитан Жак Маржерет, завербовавшийся на службу в Россию в 1600 г., в своих записках начала XVII в. описал состав Боярской думы следующим образом: «Определенного числа членов Думы не существует, так как от императора зависит назначить, сколько ему будет угодно. При мне оно доходило до тридцати двух членов. Тайный Совет для дел особой важности состоит обычно из самых близких родственников императора... Сверх того в Думе держат двух думных дьяков, которых я считаю скорее секретарями, чем канцлерами, как они толкуют. Один из них тот, в ведомство к которому направляют всех послов и дела внешней торговли. Другой тот, в ведомстве которого все дела военных...»[4]

В середине XVI в. в дворцовых хоромах московского Кремля существовала палата, служившая постоянным местом заседаний Думы. В XVII в., в период правления царя Алексея Михайловича (1645–1676), Дума чаще всего заседала в так называемой Передней палате. Имеются также документальные свидетельства о заседаниях бояр в Золотой и Столовой палатах. Если царь выезжал из Москвы, бояре следовали за ним, и заседания Боярской думы могли происходить в Измайлове, Коломенском, Троице-Сергиевском монастыре и т. д.

Из состава Боярской думы – бояр, казначеев и дьяков – назначалась «ответная комиссия». На нее возлагалось ведение переговоров с иноземными послами. Комиссия официально именовалась «советниками», «большими людьми», «которые у великого князя в избе живут», и являлась связующим звеном между Боярской думой во главе с великим князем и иностранными дипломатами. Русский историк С.А. Белокуров называет состав комиссий Боярской думы, назначавшихся на встречу с различными послами с 1497 по 1561 год.[5]

Прибывший на аудиенцию с государем посол предъявлял верительную грамоту и затем удалялся в одну из палат Кремлевского дворца. При великом князе Василии III Ивановиче послов принимали в Набережной палате (1522), в Средней избе (1527; 1548), Брусяной выходной избе (1539). С середины XVI в. почти все приемы совершались в Столовой брусяной избе, а в конце столетия – в Средней Золотой подписной (1586) и в Грановитой (1591) палатах. Через некоторое время к послу являлась назначенная для переговоров ответная комиссия, чтобы выслушать и передать главе государства его «Речи». Предварительно комиссия получала наказ о ведении переговоров: «большие люди» «против речей» великого князя «с бояры ответ чинили». Комиссии обычно состояли из одного-двух, а в особенно важных случаях – из трех членов Боярской думы, их помощниками были дьяки (два-три человека). Если ранг иностранного дипломата был недостаточно высок или же дипломатический вопрос не имел большого значения, то с ответом могли послать дьяка без бояр.

Итак, до образования специального ведомства непосредственное отношение к вопросам дипломатии имели Боярская дума и Ближняя дума. Но существовали и другие учреждения и служащие, которые в своей деятельности соприкасались с посольскими делами. Это Казна (Казенный дворец) и Дворец.

В XV–XVI вв. слово «казна» имело несколько значений: так называли ценную утварь, платье, меха, сосуды, драгоценные камни и др., в том числе рукописные книги и дипломатические документы; место их хранения; так же называлось и одно из первых государственных учреждений, служащие которого ведали финансовым обеспечением (государевы доходы, пошлины, оброки) и хранением ценностей. В посольских книгах XVI в. часто встречаются указания: «грамоту перемирную королеве слово и другую грамоту с пословными печатьми... положити в казну»; «грамоты докончальные и перемирные в нашей казне тому есть»; «а которая грамота королеве слово писана будет по старине и та грамота будет у тебя государя в казне...»

В списке боярских комиссий первой половины XVI в. упомянуты великокняжеские казначеи, которые являлись постоянными членами ответных комиссий. В 1498 г. литовских послов Кишку и Сапегина принимали казначей Д.В. Овца-Головин и дьяк Ф. Курицын. Тот же Д.В. Овца-Головин был членом боярских комиссий при встрече венгерского посла Сантая и немецкого посла И. Гилдорпа (1503), литовских дипломатов (1504, 1507, 1509). В 1515 г. в состав боярской комиссии, встречавшей турецкого посла Камала, был включен казначей Ю.Д. Траханиот. В июле 1517 г. знаменитого немецкого дипломата и путешественника С. Герберштейна принимал казначей Ю. Малой. В 1539 г. казначей И.И.П.А. Третьяков встречал крымского посла Дивин-мурзу, а в 1549 г. казначей Ф.И. Сукин – ногайского посла Сары-мурзу.

вернуться

3

РИО. Т. 33. СПб., 1881. С. 112; Шмидт С.О. Указ. соч. С. 96-97.

вернуться

4

Маржерет. С. 160.

вернуться

5

Белокуров-1906. С. 99-105.