Я помню, что где-то видел это имя, но что оно значит? Чёрт, под таким давлением обстоятельств не вспомнить.
— Я готова. Едем!
Она обняла меня руками, и я, смутившись, почувствовал тепло её тела. Нет, нужно скрывать свои чувства. Отчаливаем!
Десять минут или двадцать — какая уж теперь разница? Раз все разозлились, и так и так извиняться.
Через десять минут мы слезли с велосипеда как раз перед площадью. Смелость? Нет, мудрость и ясный ум. Рикка вновь натянула на лицо неловкую мину.
К тому времени все, естественно, были на площади. Едва мы показались, как Нана-чан рванула к нам, выкрикивая:
— Эй! Где вы были?! Мы за вас очень сильно переживали!
— П-простите… Рикка заблудилась.
Мы заранее обговорили с Риккой то, как будем оправдываться перед Наной-чан, и Рикка решила, что будет изображать потерявшегося ребёнка.
— Заблудилась…
— Мы не могли с вами связаться, Цукумо-сенсей. Думаю, вы это понимаете, да?
— Да…
Все подавленно на нас посмотрели. Мы связались со всеми своими одноклассниками и должны были связаться и с Наной-чан. Все подумали о том, что мы должны были это сделать, но не сделали. Рикка тоже погрузилась в раздумья.
— Ладно, хоть мы и отстали чуть-чуть от графика, давайте начнём подготовку к барбекю! Те, кто за это отвечает, подойдите ко мне, а остальные пусть немного подождут!
Ответственные рванули к Нане-чан. Какой же она хороший учитель. Сохраняет улыбку на лице до самого конца. Добрая. Она и так наша классная, но есть в ней некая аура превосходства над окружающими.
— Юта, а если бы ты сказал, что я не потерявшее дитя, а полуночное25, все рассердились бы?
— Чего это ты вдруг об этом подумала?! Конечно, рассердились бы!
Имей совесть. Хотя ты и правда была потерянным дитём, но в полдень. А ведь умная мысль… Ладно, забудем об этом. А вот Нана-чан, кажется, нам ни капли не сочувствует.
— Я рада, что мне не пришлось говорить.
Боже-Боже… Я даже не уверен, имела она в виду разговор с Наной-чан или нет. Хотя она сказала бы такое, даже если бы думала о том, о чём надо.
Пока мы обменивались репликами, к нам подошли наши одноклассники. Первой заговорила, естественно, Нибутани.
— Эй, Таканаши-сан! Ну и куда ты ушла? В Мир Демонов? Тебе не кажется, что это слишком уж по-восьмиклассному даже для тебя?
— Я не уходила в Мир Демонов.
— Я не знаю, куда ты там пошла, но это и не важно. Ты хотела доставить всем неприятности?
— Это…
Выдавив из себя это слово, Рикка замолчала. Наверно, она не знает, как нужно извиняться.
— А? Хочешь этим всё и кончить?
— Мой отец…
— Твой отец?
— Нибутани. Я сам за неё извинюсь. Она устала от поездки и заблудилась. Я был с ней до этого. Простите. Я прошу у всех прощения.
Я склонил голову. Все приняли эти извинения. Кроме…
— Тихо! Я не с тобой разговариваю!
Рикка опустила взгляд и молчала. Но сейчас молчание не лучший вариант.
Рикка глубоко вздохнула и выкрикнула:
— Это всё моя вина! Я больше так не буду! Я больше не буду никому мешать! Обещаю!
Это извинение было вполне в духе Рикки. Над площадью повисла тишина. Одна из девчонок нарушила её.
Это была Каннаги-сан.
— Я сегодня тоже хотела попасть в Мир Демонов! Может, сходим туда вместе как-нибудь, Таканаши-сан?
Вторым человеком, проголосовавшим за Мир Демонов, была Каннаги-сан?! Все пораскрывали рты. А потом разом засмеялись.
Тут к разговору присоединилась Юкимару-сан.
— А неплохое было расследование. Мне всё равно, что там случилось!
И затем понемногу загалдел весь класс.
— Мне тоже всё равно! Искать было весело!
— Точно, Рикка-чан!
— Я сам хотел найти Таканаши-сан! А-А-А!!!
Какой же офигенный у нас класс. Когда я смотрел на то, как они приняли произошедшее, на мои глаза практически наворачивались слёзы.
— Хм, а я её извинение не принимаю! Синдрому восьмиклассника нет прощения! Такие, как она, никогда ни о ком не думают, кроме себя!..
— Шинка ведь просила нас называть её «Мори Саммер», правда? Было ведь? — спросила Каннаги с улыбкой на лице.
— Не зови меня Мо…Мо…Мо…Мори Саммер! Каннаги, ты же ненавидишь, когда тебя зовут Фурин! Ты так и не излечилась, да? Я обязательно тебя вылечу!
— А? Может, моё имя и пишется как «фурин», но называй меня по имени, «Казари». На мне это не сработает.
— Э-э-э?!
Нибутани, точнее, Мори Саммер, залилась краской и топнула ногой. Похоже, у каждого свои интересы. Если Нибутани — светлый маг, то Каннаги-сан, должно быть, дух.
— Юта, все такие добрые, что я даже не знаю… Каннаги-сан, должно быть, дух.
Рикка подошла ко мне, пока я не обращал на неё внимания. Все, включая её саму, были очень счастливы. На её лице сияла широкая улыбка. Правда, когда мы думаем об одном и том же, это как-то жутковато.