Но вдруг в воздухе пронеслась стая небольших птичек с розовыми брюшками. Они стремительно пролетели над погибающей долиной и тут же скрылись. Это были только разведчики. За ними появились хорошо организованные отряды, которые тут же врубились в полчища саранчи… «Настоящие джигиты, – говорили потом мужчины Дойзал-Юрта. – Не от этих ли красных птиц пришел обычай красить бороды на войне?»
Это было последнее крупное сражение в долине со времен пленения имама Шамиля.
Нежно-зеленый клин долины, между бурыми лесными склонами, был виден на востоке из крайних дворов Дойзал-Юрта. Оттуда теплый ветер приносил уже смешанный по пути запах цветов и трав. На западе, откуда прибегала в ущелье речка Актай, вечно клубился туман, будто там вечно закипал чей-то огромный котел. Как будто прямо за туманом, а на самом деле достаточно далеко, поднимались снежные, подкрашенные солнцем, вершины.
Напротив, на другой стороне горного ущелья, был лес. Точно такой же, как и на этой, но без проплешины, на которой несколькими ярусами плоских крыш и разместился Дойзал-Юрт. Прямо отсюда, с крыльца дома, молодой острый глаз мог различить узкие спины косуль, карабкавшихся вверх по склону, или темную движущуюся кочку медведя. Причудливые изгибы земной коры создавали иллюзию близости добычи и плодов, чистой воды и плодородного чернозема, теплой долины и ледяных вершин. Так мог выглядеть рай, если бы человек действительно знал, чего он хочет в той, другой, жизни…
Айсет слушала бы и слушала Марию Степановну, да только праздник закончился, гости встали из-за стола, прощались, обнимаясь и пожимая друг другу руки.
К Марии Степановне подошел смуглый красавец, подал руку, помогая подняться из-за стола, что-то тихо проговорил на ухо.
– Айсет, это мой внук Азиз, – сказала Мария Степановна.
Юноша наклонил голову, расплылся в белоснежной улыбке.
– Добри ден… – проговорил он с ужаса-ющим акцентом и, не меняя приветливого выражения лица, сквозь зубы процедил: – Oh, Gran, really, I’m fed up with your filthy barbarians, let’s go, it’s time…[19]
Айсет так и подмывало заехать по надменной, смазливой харе. Но это был бы знак внимания, а хлыщ ее внимания не стоил.
– Прощайте, Мария Степановна, и спасибо вам, – сказала она, поднимаясь.
– За что ж спасибо-то? – улыбнулась та.
– За вашу жизнь, да продлит Аллах ваши годы…
Азиз бережно подвел бабушку к белому микроавтобусу с эмблемой ОБСЕ, усадил на переднем сиденье, сам сел рядом. Автобус тронулся, сопровождаемый эскортом из нескольких военных и милицейских машин.
Незаметно подошел дядя Магомед, тронул за плечо.
– Пора и нам…
– Интересная старушка Мария Беноева, непростая, – заметил он на обратном пути. – Из самой Америки прилетела, с гуманитарной миссией. Ее сын Салман – знаменитый хирург, золотые руки. Своя клиника в Сан-Франциско, денег много. И внучок, Азиз, толковый, говорят, парнишка, тоже на врача учится… Пойдешь за такого?
Айсет вспыхнула, но все же сдержала себя.
– Как прикажешь, дядя Магомед…
Дядя расхохотался.
– Молодец, правильно отвечаешь… Да ладно, пошутил я, не пара он тебе, одно название, что чеченец, а так – надутый янки, испорченный, гнилой. Ну ничего, скоро мы и до них доберемся… А как тебе школа, понравилась, да?
– Очень… Знаешь, дядя, это здорово, что ты здесь школы строишь…
– Да… Так вот, ночью эту школу взорвут. Очередная провокация ФСБ. Как всегда, все спишут на партизан, начнутся аресты, зачистки… Ты к утру успеешь написать об этом заметку?
На сей раз Айсет не сдержалась.
– Нет! Я не стану писать! – хрипло выкрикнула она, и тут же опомнилась, сжалась от страха, ожидая вспышки дядиного гнева.
Но Магомед Бароев только рассмеялся.
– Нет – и не надо… Отдыхай пока…
Дома, когда Айсет уже забралась в кровать, дверь ее комнаты неслышно открылась, и она услышала тихие, осторожные шаги.
– Кто?!.. – встрепенулась Айсет.
– Это я, госпожа, Эльза… Не спишь? Сказать хочу. Когда ты с хозяин уехал, Зелимхан приходил, и с ним какой-то русский. В твоя комната приходил, ящик твой включал. Долго сидел. Писал что-то…
– Спасибо, Эльза… Иди.
Новость не на шутку встревожила Айсет. В компьютере были ее неотправленные письма к Софи-Катрин, в редакцию Си-би-эн, кое-какие заметки для себя. И несколько файлов с собранными ею сведениями о деятельности Магомеда Бароева.