Это напугало водителя, и он так резко развернул машину, что зацепил ограждение, и рядом с номерным знаком появилась царапина.
Как только ТТ остановилась, Феррари тоже затормозил. Разъярённый парень открыл окно и заорал:
— Лин Ван Ер, считай, что в этот раз тебе повезло. Но мы, черт бы тебя побрал, еще встретимся!
Феррари и Камаро рванули прочь, убегая с позором, как побитые собаки. Я откинулся в кресле и уставился в окно. Дождь постепенно заканчивался. 34D некоторое время сидела молча, затем повернулась ко мне:
— Твоя техника вождения не так уж плоха. Где ты тренировался?
Я рассмеялся:
— Некоторое время служил в дорожном патруле. И был известен как бог вождения номер один.
«…»
Почувствовав возникшую между нами холодность, я решился спросить:
— Это отвратительная погода для гонок, как ты можешь настолько не ценить собственную жизнь?
Пряча покрасневшие глаза, она уставилась в окно.
— Такой, как ты, никогда не поймет моих проблем.
Я усмехнулся:
— Твоих проблем? Посмотри на меня - у меня нет денег даже на простой ужин, и моя квартплата просрочена уже два дня как. А теперь посмотри на себя - ты водишь Ауди ТТ и еще чем-то недовольна. Да твоя мать должна быть в ужасе!
34D жалобно посмотрела на меня так, словно хотела извиниться за свои слова.
Потом открыла дверь:
— Выходи...
Естественно, я вышел.
Жжжух
Двигатель автомобиля взревел, и Ауди TT скрылась вдали.
Мне понадобилось какое-то время простоять под дождём, чтобы, наконец, осознать:
— Черт, меня только что бросили на вершине горы! Супер, это прекрасная благодарность, просто нечеловеческое спасибо!
Вытирая с лица капли дождя, я улыбнулся.
После длительных поисков, в карманах не нашлось и десяти центов. Никаких шансов, что я смогу вернуться на общественном транспорте.
Что за мелкая проблемка, это ничто для меня.
Чтобы вернуться на работу, мне пришлось пробежать целых 20 километров. Невероятное зрелище – молодой человек, одетый в униформу охранника, пробегает мимо остановок общественного транспорта и проката автомобилей, устремляясь все дальше и дальше в потоке движения, не останавливаясь ни на секунду.
Чуть больше, чем через час, я остановился у входа в компанию, тяжело дыша.
Естественно!
Я смог добраться сюда только к 5 вечера, и это меня сильно беспокоило. Я не взял с собой ничего перекусить, а так как сейчас час пик, я не мог пойти в кафетерий компании, чтобы поесть.
Сменив униформу на обычную одежду, я покинул здание компании.
Наступил вечер, и городские огни ярко сверкали, словно драгоценности на вечернем платье прекрасной женщины.
Как жаль, что это зрелище может принести удовольствие только богачам и таким людям, как я… Людям, известным как «городской мусор».
Ну что ж, пришло время зарабатывать деньги.
КЛАНК КЛАНК КЛАНК
Постукивание деревянной лопатки чуань по чугунной сковороде вок разносилось в ночи.
Это был недавно открывшийся ночной ларек. Жареный рис, жареная лапша, жареные овощи - небольшие блюда подобного рода продавались здесь и привлекали много клиентов.
После того, как я приготовил около 20 тарелок жареного риса, у меня даже голова вспотела. Босс одобрительно потрепал меня по плечу:
— Молодец, Сяо Яо, ты хорошо поработал. Вот твоя сегодняшняя плата...
Я с восторгом взял 5 юаней3 и отправился в следующий пункт назначения.
Им стал дорогой клуб под названием «Голубое небо» в квартале красных фонарей, неподалёку от большой дороги.
Место, где собираются богатенькие, чтобы потратить свои деньги. Молодой вышибала кивнул мне, пока я поднимался по ступенькам.
Когда я наконец-то вошел, толстяк увидел меня и добродушно заулыбался:
— А, ты наконец-то пришел, Ли Сяо Яо!
Я кивнул:
— Сколько сегодня песен?
— 3 песни, 10 юаней за каждую!
— Хорошо, спасибо, Братишка Тигр!
— Погоди, сначала переоденься!
Он кинул мне костюм в европейском стиле, и я его быстро натянул. Затем не спеша прошёл вглубь зала, поднялся на сцену и сел перед большим пианино. Это была работа для моих пальцев, я исполнил три песни – первая «Небесный Замок»4, вторая «Собачий вальс», и последняя «Поцелуй дождя».
После того, как я закончил играть, клуб взорвался аплодисментами.
Я быстро спустился со сцены, улыбаясь восторженной публике, и уже собирался уходить, когда нежная рука остановила меня.