Уже не говоря о том, что, скажем, для женщин такие косметические метаморфозы могут стать настоящей трагедией. Хотя и беспалая рука, как, например, у сержанта Андреса Чирино, изувеченного в 1874 году ударом ножа известного аргентинского поножовщика Хуана Морейры, вряд ли станет хорошей альтернативой изуродованному лицу. Но это, видимо, не самый удачный пример, так как Чирино в той схватке потерял не только пальцы, но и глаз[123]. Забавно, что некоторые любители ножевого боя из числа последователей современных компилятивных и авторских школ по какой-то загадочной, иррациональной и совершенно необъяснимой причине стараются максимально дистанцироваться от слова «дуэль», или, как они её ещё стыдливо называют на новоязе, «симметричный бой», и искренне убеждены, что вот они-то уж точно с дуэльными поединками совершенно никак не связаны и занимаются чем-то совершенно иным, ни на что не похожим, новаторским и уникальным. Однако боюсь, что это не более чем заблуждение и самообман. Возможно, в их представлении, видимо, основывающемся на паре авантюрных романов, прочитанных в далёком детстве, дуэль ассоциируется исключительно с обязательным антуражем сочинителей XIX века — напудренными париками, мушками на лице, камзолами, расшаркиваниями, политесами, мушкетёрами короля, гвардейцами кардинала, каретой на рассвете и прочими немудрёными клише. Или воображение сразу рисует хрестоматийный и растиражированный многочисленными иллюстрациями трагический образ Пушкина на Чёрной речке с пистолетом в руке.
Рис. 19. Сержант Андрес Чирино, потерявший глаз после удара ножа Хуана Морейры, 1903 г.
Рис. 20. Рука сержанта Андреса Чирино, изувеченная ударом ножа Хуана Морейры, 1903 г.
В действительности же дуэль — это всего лишь общий и очень ёмкий термин, критерии его довольно условны и размыты, и частенько даже специалистам сложно провести границу между дуэлью и обычной поножовщиной. Дуэли были многолики, и канонические, ортодоксальные формы встречались не так часто. Так, например, хотя одно из главных фундаментальных правил дуэли подразумевало наличие только двух противников — ведь само слово «дуэль» произошло от французского «ду» — два, однако при этом спокойно проводились массовые дуэли с тремя, четырьмя, пятью или даже десятью участниками, которые, как в старой песенке Булата Окуджавы, могли сражаться «..то вместе, то поврозь, а то попеременно». Тем не менее оставаясь при этом в гармонии с собой и с кодексом чести.
Рис. 21. Вызов на дуэль. Испанская карикатура, 1893 г.
Точно так же часто не соблюдалось и другое каноническое условие — одинаковое оружие. Один из бойцов мог выйти на дуэльную площадку с десятисантиметровым перочинным ножом, а его противник — с мачете. Наваха могла противостоять сабле или шпаге, пистолет — ружью, нож — пистолету. В одних дуэлях упавших не трогали, в других — добивали. Иногда вмешательство третьих лиц категорически запрещалось правилами, а бывало, что секунданты одной или обеих сторон сами участвовали в поединке. В каких-то дуэлях обеззараживали клинки перед боем, чтобы, не дай Бог, не внести инфекцию[124], а в каких-то швыряли противнику в глаза табак или песок и резали его ржавой навахой. Где-то присутствовали секунданты, а где-то дрались без свидетелей. В одном случае замены были категорически запрещены, а в другом — спокойно выставляли биться за себя профессионального головореза-рубаку. В дуэли до первой крови ограничений было довольно много, а поединок до смерти был больше похож на вольный бой. Таким образом, толкований дуэльных правил, как, собственно, и интерпретаций кодексов чести, было великое множество.
Но как же в этом случае отличить дуэль от обычной спонтанной драки или заурядного нападения? Первый и главный критерий — это наличие формального вызова в той или иной, пусть даже самой условной форме. Это может быть приглашение выйти на улицу, отойти в сторону или ненавязчивое предупреждение о намерениях в стиле: «Сейчас кто-то получит!» При этом, в отличие от формального поединка высших классов, совершенно необязательно, что обидчику даётся время на подготовку — народная дуэль, как и вендетта, считается начавшейся сразу после такого предупреждения, и если один из противников не был в этот момент начеку, то это его недочёт, а вовсе не нарушение кодекса чести. Предупреждён, значит, вооружён. Таким образом, не исключено, что дуэлянт, прибывший к месту поединка первым, мог внезапно обернуться и воткнуть сопернику наваху в живот.
124
The Charlotte Medical Journal. Vol. VII. Charlotte, NC: Blakey Print. House, 1895. - P. 60–61.