Удивительные истории

(8) Во время празднества военачальник Публий впал в безумие, утратил разум и, неистовствуя, стал выкрикивать предсказания, то стихами, то речью неразмеренной[37]. Когда весть об этом дошла до войска, все сбежались к палатке Публия: сокрушаясь и предаваясь печали оттого, что такое несчастье постигло одного из лучших и опытнейших военачальников, они в то же время хотели послушать, что он будет говорить: и людей собралось столько, что несколько человек даже задушили в давке. И вот что изрек Публий стихами, еще находясь внутри палатки:

Родина, горе тебе! Ниспошлет жестокие войны
Дева Афина, когда, изобильные Азии страны
В прах низложив, ты вернешься домой, в италийскую землю,
В грады, венчанные славой, в Тринакрию, остров прелестный,
Созданный Зевсом[38]. Но рать, с душой беспощадной, отважной
В Азии встанет, в далеком краю, где солнце восходит.
Явится царь; он пройдет через тесный пролив Геллеспонта,
Вступит он в крепкий союз с владыкой Эпирского края,
В Авсонию[39] он приведет дружину несметную; войско
Он соберет из Азийских краев, из Европы цветущей,
Шею твою он согнет под ярмо, и пустынными станут
Стены твои и дома. Свободу ты сменишь на рабство.
Так покарает тебя оскорбленная дева Афина.

(9) Произнеся эти стихи, он в одной тунике выскочил из палатки и сказал, речью уже неразмеренной: «Возвещаем вам, воины и граждане, что вы, перейдя из Европы в Азию, победили царя Антиоха и на море и на суше, завладели всей страной вплоть до Тавра и всеми городами, основанными в ней; вы изгнали Антиоха в Сирию и эту страну с ее городами передали сыновьям Аттала[40]; уже и галаты, населяющие Азию, побеждены нами, а их жен и детей и все имущество вы захватили и переправили из Азии в Европу; но фракийцы, обитающие в Европе на побережье Пропонтиды и Геллеспонта, нападут на вас, когда вы отстанете от своего войска возле границ эниев[41], многих убьют и отнимут часть добычи; а когда те, кому удастся спастись, вернутся в Рим, с царем Антиохом заключат мир; он будет платить дань и уступит часть своих владений».

(10) Сказав все это, Публий громко возопил: «Вижу рати с бронзовыми сердцами и царей объединившихся, и многие племена, идущие из Азии на Европу, слышу топот коней и звон копий, вижу битвы кровопролитные и разорение страшное, падение башен и разрушение стен и опустошение всей земли». (11) И сказав это, он опять заговорил стихами:

Вижу я день, когда в сбруе златой серебристые кони,
Стойла покинув свои, сойдут на землю в Нисее[42].
Некогда Эетион искусный в закрепление дружбы
Этих коней сотворил в сиракузян граде богатом[43].
Медные ясли им сделал, сковал их крепкою цепью,
Гиперионова сына[44] отлил он из чистого злата,
В светлом блеске лучей и с очами, сверкавшими ярко.
В день этот, Рим, на тебя обрушатся страшные беды:
Явится мощное войско и всю твою землю погубит:
Площадь твоя опустеет, огонь города уничтожит,
Кровь переполнит потоки, затопит недра земные.
Горького мрачного рабства судьбу ты в тот день испытаешь.
И после битвы не встретит жена победителя-мужа;
Только подземный угрюмый Аид в свое черное царство
Примет погибших отцов и малых детей с матерями.
Тот, кто останется жив, чужеземцам станет слугою.

(12) Сказав это, Публий умолк. Потом, выбежав из лагеря, он взобрался на дерево. Когда он увидел, что множество людей идет за ним, он подозвал их к себе и сказал: «Мне, римские мужи и прочие воины, суждено сегодня умереть — рыжий[45] волк растерзает меня; а вы поверите, что все предсказанное мною сбудется, — и появление этого зверя и моя гибель докажут, что я по божественному внушению сказал вам правду». Кончив эту речь, он велел всем отойти в сторону и не препятствовать волку подойти к нему: если они прогонят волка, им самим придется худо; (13) толпа повиновалась его словам, и через малое время появился волк. Публий, увидев его, сошел с дерева, упал навзничь, и волк загрыз и растерзал его на глазах у всех и, пожравши все его тело, кроме головы, убежал в горы. (14) Когда все бросились к останкам и хотели поднять их с земли и похоронить, как подобает, голова, лежащая на земле, изрекла такие стихи[46]:

Не прикасайтесь к моей голове! Закон воспрещает
Тем, кто навлек на себя проклятье могучей Афины,
К этой священной главе прикасаться. Не двигайтесь с места!
Слушайте мои предсказанья! Вы истины слово услышите,
Этой землей завладеет Арес беспощадный и мощный,
Многих бойцов он пошлет в Аида черную бездну,
Башни из камня низвергнет, разрушит длинные стены[47],
Наши богатства и наших супруг и детей неповинных
Схватит и в Азию всех увезет через волны морские.
Все это Феб Аполлон вам предрекает неложно.
Мощного вестника он за мною послал и уводит
Ныне в жилища блаженных меня, где царит Персефона.

37

Не исключено, что имеется в виду Публий Корнелий Сципион, знаменитый участник второй Пунической войны, с 190 г. до н.э. ставший фактически руководителем военных действий и дипломатических переговоров с Антиохом III. Именно он в качестве легата сопровождал брата Луция Корнелия Сципиона в Малую Азию. Однако, используя личное имя (praenomen) Публий, автор скорее всего лишь придает повествованию исторический колорит, наподобие того, как он вводит в историю о Филиннион (фр. 1) македонские имена времени правления царя Филиппа, что должно было подтверждать достоверность рассказа.

38

Очевидна перекличка пророчества Публия с оракулом пифии (в обоих пророчествах упомянута Афина, угрожающая Риму войной). Тем не менее, речь идет о разновременных событиях: в последнем случае предполагается, что вторжение римлян на территорию Малой Азии уже произошло (что позже и случилось в действительности). По-видимому, оба пророчества относятся к разным контекстам, поскольку в пророчестве Публия (в отличие от оракула пифии) говорится о вторжении объединенной армии государств Азии и Европы на Апеннинский п-ов.

39

Авсония (Гесперия?) — конъектура издателя текста А. Джаннини (Авсония — древнейшее название Италии). Поскольку текст испорчен, предлагались следующие чтения: ἥξει δ᾿ Ἰταλίην (Ludwig A. Zu Phlegon Mirab. с. 3 // RhM. 1886. 41. S. 627—628); ἄξει δ᾿ εἰς λείην (Orth E. Obeloi // Philologische Wochenschrift. 1935. 55. S. 109—110); ἄξει δ᾿ εἰς Ῥώμην (saltem ἄξει δ᾿ εἰς ἄστυ) Westermann.

40

Подробнее об Аттале I и Атталидах см. Климов О.Ю. Царство Пергам: очерк социально-политической истории. Мурманск, 1998. С. 18 сл.

41

Исправление на Αἴνιοι вместо рукописного Αἰνιάνοι (см. Holleaux M. Sur un passage de Phlegon de Tralles // Revue de Philologie. 1930. 4. P. 305—309). Ср. Ливий (XXXVIII. 41): «В этот день войско достигло реки Гебра; оттуда оно прошло через земли Эноса (Aenus) мимо храма Аполлона Зеринфского, как его называют тамошние жители» (пер. А.И. Солопова). Зеринф — местность в Восточной Фракии со святилищами Гекаты и Аполлона.

42

Ср.: «Нисейскими же называются эти кони вот почему. Есть в Мидии обширная равнина под названием Нисеи. На этой-то равнине и разводят таких больших коней» (Геродот. VII. 40, пер. Г.А. Стратановского). См. также Hanslik R. Νισαῖον πεδίον // RE. Bd 17. Sp. 712—713.

43

Речь идет о статуе Гелиоса на запряженной конями колеснице, находившейся в Сиракузах, созданной скульптором Эетионом (колесница с конями, как кажется, была бронзовой, а статуя Гелиоса — позолоченной, см. Meineke A. Kritische Blätter // Philologus. 1859. 14. S. 22—24). Г.А. Таронян, комментируя пассаж Плиния Старшего (XXXV. 36. 78), замечает, что одни считают скульптора Эетиона, упоминаемого Феокритом (в восьмой эпиграмме — Пал. Ант. IV. 337) и Флегонтом, идентичным живописцу Аетиону у Плиния, другие говорят, что были живописец и скульптор с таким именем (Таронян Г.А. Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. М., 1994, С. 523). В тексте пророчества говорится, что лишь после того, как эти кони сойдут с пьедестала на землю, Рим подвергнется неисчислимым бедствиям и разрушениям (сткк. 1—8); вторая часть оракула представляет собой каталог уготованных Риму бедствий (сткк. 9—16). Однако невероятность главного условия оракула в стихах (чудесное схождение скульптурной группы коней с пьедестала) невольно ставит под сомнение реализацию пророчества — гибель Рима (ср. стк. 8 τελείται). В данном случае использован поэтический оборот, аналогичный ответу афинян персам: «Пока солнце будет ходить своим прежним путем, никогда мы не примиримся с Ксерксом» (Геродот. VIII. 143, пер. Г.А. Стратановского) или вергилиевскому: «Ранее станут пастись легконогие в море олени, чем…» (Верг. Эклог. I. 59 сл., пер. С.В. Шервинского).

44

То есть Гелиоса, сына титанов Гипериона и Фейи, брата Селены и Эос (Гесиод. Теог. 371—374). «Всевидящего» Гелиоса призывают в свидетели и мстители (Эсх. Пром. 91; Соф. Электра, 825); сам Гелиос и его потомство близки хтоническим силам; в римский период отождествлялся с Аполлоном (Юлиан. К царю Солнцу; Макробий. Сатурналии. I. 17).

45

Как правило, символика рыжего (красного) цвета обычно ассоциировалась со смертью (подробнее о цветовой классификации в архаических культурах см. Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. С. 90 сл.).

46

Подобно «ожившей голове» в фр. 2 мертвая голова Публия обращается к людям с тем, чтобы они не сжигали ее, поскольку она вещает оракул Аполлона (ср. стк. 10: «все это Феб Аполлон вам предрекает неложно»).

47

Неясное место. Несмотря на то, что голова Публия пророчествует в Навпакте (Этолия), упоминание о «длинных стенах» (τείχεα μακρά) указывает на Афины.