Съемки
Изначально Уэс Андерсон хотел снимать на Восточном побережье, в престижном штате Новая Англия, где, он был уверен, найдется школа, которая станет основной декорацией к его фильму. В конце концов ничего не получилось, и он решил остановить свой выбор на Великобритании с ее элегантными зданиями. Но вот однажды мать прислала ему фотографии школы Святого Иоанна в Хьюстоне (штат Техас), где он сам когда-то учился. Это было откровением. Почему он не подумал об этом раньше? Выбрав место, которое он знал наизусть и которое отвечало всем его требованиям (каменное здание в старинном стиле с огромным кампусом строгих линий), он значительно облегчил себе задачу, особенно когда дело дошло до разработки раскадровки, которую он в то время еще рисовал сам. Для Роберта Д. Йоумена, оператора-постановщика, это также был очевидный выбор: «Архитектура и планировка школы Святого Иоанна очень напомнили мне государственные школы на северо-востоке США; это был идеальный фон для нашего фильма»[26]. Та же логика применима и к выбору места действия для вымышленной государственной средней школы Гровер Кливленд, куда Макс попадает после исключения из Рашмора: в реальности школа, именуемая средней школой Ламар, находится через дорогу от школы Святого Иоанна! Кстати, отец Уэса Андерсона некоторое время учился там. Такое совпадение наверняка понравилось его сыну, чувствительному ко всякого рода знакам и приметам.
Джейсон Шварцман смотрит на Оливию Уильямс – школьную учительницу, в которую влюблен Макс Фишер.
В центре – Билл Мюррей (Герман Блюм)
Идеальная обстановка
«Мы с Уэсом посещали каждое место с видоискателем, чтобы продумать план съемки, – вспоминает Йоумен. – Мы обсуждали освещение, движения камеры и наилучший способ съемки, и все это он вносил в свою раскадровку. Часто нас сопровождал Дэвид Уоско, художник-постановщик, с которым мы также обсуждали цветовые решения и декорации. Эти обсуждения сыграли ключевую роль в определении визуального стиля фильма. <…> Тот факт, что съемки шли осенью, очень помог. Меняющиеся цвета листвы и часто пасмурное или дождливое небо усиливали общую меланхолию»[27]. Уэс Андерсон, которому впервые благоприятствовали условия (согласованное производство, восторженный прием в его старой школе, где он нанимал учеников в качестве статистов, атмосфера доверия, установившаяся с большей частью технической команды со времен «Бутылочной ракеты»), не упустил возможности навязать оператору свой стиль: оглядываясь назад, можно сказать, что «Академия Рашмор» – первый фильм, где его фирменные эффекты не просто заметны, но специально подчеркнуты.
Осенняя атмосфера
Техасский режиссер очень точно представлял себе, какие цвета нужны для каждой последовательности и каждого кадра. Вместе с Робертом Д. Йоуменом и Дэвидом Уоско он обратился к историческим фильмам («Жизнь и смерть полковника Блимпа», Майкл Пауэлл и Эмерик Прессбургер, 1943; «Эпоха невинности», Мартин Скорсезе, 1993; «Две англичанки и континент», Франсуа Трюффо, 1971), чтобы погрузиться в их тонкую эстетику, создающую одновременно приглушенную и тяжелую атмосферу. Если в экстерьерах преобладают зеленые и коричневые тона – осенние цвета, то в интерьерах и костюмах персонажей изредка используются красные и синие, причем каждый раз причина совершенно конкретная. Как вспоминает оператор, Уэс Андерсон не оставляет без внимания ни одной детали:
«В один из моментов сюжета [ближе к концу фильма, когда герой пытается исправить свои ошибки] Макс переодевается из строгого синего пиджака в обычный зеленый вельветовый костюм, что свидетельствует о его эмоциональном спаде и изменившемся отношении<…> Точно так же, когда он переходит в Гровер Кливленд, тона меняются. В коридорах государственной средней школы преобладают нейтральные цвета, стены увешаны порванными плакатами, а освещение обеспечивается в основном флуоресцентными лампами»[28].
Баскский берет Макса Фишера – дань уважения Франции и революционеру Че Геваре
Оуэн Уилсон, соавтор сценария фильма, приехал на съемки в качестве туриста
Между «магией» и самопалом
Уэс Андерсон наконец-то снимает в широком формате и с анаморфотными объективами – тем самым реализует два желания, в которых ему было отказано на съемках «Бутылочной ракеты», но которые он более или менее удовлетворил самостоятельно (с. 31). По согласованию с Робертом Д. Йоуменом он снова выбрал одно фокусное расстояние: анаморфотный объектив на 40 мм заменил использовавшийся ранее объектив на 27 мм. «Он дает небольшое искажение, что нравилось Уэсу. <…> Мы с энтузиазмом отнеслись к его использованию. Он создает иное впечатление глубины и размытости фонов на экране.