— А выводы эти общезначимы?
— Конечно, если только у ребенка не нарушены нормальные мозговые процессы.
— И что же дает эксперимент для философии?
— Блестяще подтверждает правоту марксистских положений о чисто социальном происхождении человеческой психики. Воочию доказывает, что человек рождается лишь с ее задатками, которые неминуемо глохнут вне человеческого общества. Известны редкие случаи, когда грудной младенец попадал в условия жизни диких животных и, вырастая в их среде, не мог даже научиться ходить на двух ногах, не говоря уже о развитии у него человеческой психики. Биология сама по себе оказывалась бессильной вдохнуть в него «душу», как и мифический господь бог. Но то были отдельные редкие примеры, они могли еще толковаться учеными так и сяк. Другое дело систематические научные наблюдения в условиях правильно поставленного эксперимента, опровергнуть выводы которого путем умозрительных спекуляций идеалистическая философия бессильна. Результаты эксперимента еще впереди, еще ждут широкого опубликования, но можно не сомневаться в их мировом научном значении. Да, в мировом.
— С чего же начинается зарождение и развитие человеческой психики?
— С ложки.
— То есть как с ложки?
— Фигурально выражаясь, конечно. С обучения самообслуживанию. Ребенка обучают стоять и ходить на ножках, есть сидя на стульчике за столиком, умываться, одеваться и так далее, сперва с помощью взрослых, а затем самостоятельно. Словом, его первые впечатления и представления о внешнем мире связаны с его действиями в человеческой среде, с предметами человеческой культуры, которыми он обучается пользоваться. А уж дальше перед ним открываются одна за другой остальные стороны нашей жизни, причем решающую роль играет овладение словесной речью, бурно ускоряющей развитие человека, его личности. Для слепоглухонемого это сначала речь жестовая, затем при помощи дактильной, пальцевой азбуки, потом письменной азбуки Брайля для слепых; наконец, недавно сконструирован специальный аппарат, телетактор, на котором учитель и вообще каждый, умеющий обращаться с пишущей машинкой, может со слепоглухонемыми беседовать, читать им книги, лекции.
— И они проходят те же предметы, что в общей школе?
— За исключением пения. Обычное рисование заменяется рельефным. Лепка из глины дает возможность проверять правильность их представлений о предметах, о внешности людей.
— А сколько у нас в стране слепоглухонемых и сколько из них обучаются?
— В стране их немало, а обучаются пока человек пятьдесят с лишним. Еще не все родители знают, что наше государство, единственное в мире, берет на себя воспитание и полное содержание слепоглухонемого. Начал эту работу в двадцатых годах недавно скончавшийся ученый дефектолог Иван Афанасьевич Соколянский, продолжают его ученики — Александр Иванович Мещеряков, слепоглухая Ольга Ивановна Скороходова[6]. Ольга Ивановна умеет говорить вслух, хотя себя и не слышит. С ней и Соколянским переписывался Горький, придававший работе со слепоглухонемыми огромное значение для всего человечества.
— По-моему, у Диккенса я читал о слепоглухой американке. Кажется, и сейчас живет в Америке слепоглухая женщина, чуть ли не писательница. Или я что-то путаю?
— Нет, не путаешь. Диккенс писал в 1842 году про Лору Бриджмен, она первая из известных слепоглухонемых подверглась специальному обучению. А писательница Эллен Келлер жива и сейчас[7]. Клерикалам удалось воспитать ее в духе религии, о ней раструбили по всему свету как о «чуде озарения человека, пребывающего в безмолвном мраке, силой божественного слова». На самом деле Келлер росла девочкой неверующей и весело смеялась, когда взялись внушать ей сказки о сотворении человека богом из горсти земли, женщины из мужского ребра и тому подобное. Потом ей все-таки сумели привить веру в бога. Выдающейся писательницы из нее не вышло, она чаще всего перефразирует вычитанное из книг. Наша Ольга Ивановна далеко обогнала ее в образованности, публикует научные статьи, готовит кандидатскую диссертацию по психологии.