Свою роль сыграл и исторический фон. Поместье было названо в честь родникового источника Чарт-велл, расположенного в окрестностях и впоследствии использованного Черчиллем для создания искусственного озера. Название родника произошло от староанглийского слова Chart, которое на местном диалекте означает грубую почву, перемешанную с различными растениями: утесником, папоротником, ракитником. Историки считают, что и само слово «родник» (well) также связано с этим местами. Оно происходит от имени Уильяма Эт-Уэлла, владевшего этими землями в 1362 году[334].
Помимо земли, своя история была и у дома. Согласно преданиям, по пути к своей будущей жене Анне Болейн (1501–1536), которая проживала в расположенном неподалеку замке Хивер, в дубовой комнате дома останавливался король Генрих VIII Тюдор (1491–1547)[335]. А в одном из близлежащих домов рядом с Вестерхемом профессор математики Оксфордского университета Чарльз Лют-видж Доджсон (1832–1898), больше известный всему миру под псевдонимом Льюиса Кэрролла, работал над одной из глав своего бессмертного произведения «Алиса в Стране чудес»[336].
По словам дочери Черчилля Сары, отец немного нервничал, показывая Чартвелл в первый раз.
— Вам нравится дом? Он нам понравится? — переспрашивал он детей с нескрываемым беспокойством.
— О да! — отвечали они, посоветовав отцу приобрести этот дом и окружавшую его территорию.
Услышав это, Черчилль немного замешкался и подозрительно задумчиво произнес, что пока еще не принял окончательного решения. Затем компания отправилась обратно в Лондон. То ли из-за волнения, то ли из-за отсутствия большого опыта вождения, но Черчилль не смог завести автомобиль, поэтому пришлось обратиться к помощи местных жителей, согласившихся подтолкнуть машину. Всю дорогу дети уговаривали отца купить дом, и только когда они приехали в столицу и проезжали мимо Парламентской площади, он сказал им правду — Чартвелл уже приобретен. Эмоции были столь бурными, что Черчилль даже нарушил правила, объезжая площадь. Если бы не зоркий полисмен, вовремя остановивший нарушителя, еще неизвестно, чем бы закончилась эта поездка[337].
Разыграть детей было, конечно, приятно. Но почему в этой поездке их не сопровождала Клементина? По уважительной причине. В середине сентября она родила девочку — Мэри. И ей было не до осмотра поместья, которое она к тому же уже видела. Но интересно, не это. Черчилль скрыл факт покупки не только от детей, но и от супруги. За все пятьдесят шесть лет их совместной жизни этот поступок стал самым «неискренним»[338] с его стороны. И он пошел на него вполне осознанно.
Впервые Клементина посетила Чартвелл в июле 1921 года. Сначала поместье произвело на нее благоприятное впечатление. «Мой дорогой, я не думаю ни о чем, кроме как об этом восхитительном холме, — писала она мужу в одном из писем. — С него открывается чудесный вид, словно находишься в самолете. Надеюсь, мы приобретем это поместье и проживем в нем долго и счастливо». Она уже думала о перестройке дома, предполагая, что если сделать дополнительное крыло, «то появятся еще три великолепных солнечных спальни и восхитительная зала с высокими окнами, выходящими на север»[339].
Клементина писала эти строки, находясь у Виктора Казалета в Фэирлоне, графство Кент. Возможно, к мыслям о владении загородным домом подтолкнул ее уют их семейного гнездышка. Но, присмотревшись к Чартвеллу ближе, она постепенно начала менять свою точку зрения. Дом требовал серьезной перестройки, а значит, и больших вложений. Зная расточительный характер супруга, Клементина опасалась, что Чартвелл превратится в финансовое болото, засасывающее в себя все денежные средства. Кроме того, до поместья было неудобно добираться общественным транспортом, что накладывало определенные трудности при найме подсобных рабочих и прислуги. Поэтому в итоге она стала возражать против приобретения дома.
В сентябре 1922 года Черчилли ждали пополнения семейства, и Клементине было не до крупных покупок. Но ее супруг продолжал лелеять надежду о поместье. В июле 1921 года Чартвелл впервые был выставлен на продажу агентством по недвижимости Knight, Frank & Rutley. Было разыграно двадцать три лота. Внимание Черчилля привлек первый лот: «Дом и сады», включавший продажу восьмидесяти акров территории. Проведение аукционов затянулось на год[340].
335
См.: запись в дневнике Томаса Джонса от 25 августа 1926 года. Documents. Vol. 11. P. 746.
339
См.: Письма от 20 или 27 июля 1922 года. Цит. по: Soames М. Winston and Clementine. P. 239.