Лешка уже давно работал здесь на конюшне.
Они миновали служебный вход, и через конюшни попали в небольшую полутемную комнату.
В комнате стояло два обшарпанных дивана, стол с металлическими ножками (как в столовых). На столе — несколько бутылок портвейна и две бутылки венгерского литрового вермута (для дам). В углу стоял ободранный холодильник "Саратов", на нем — телевизор "Шилялис" со сломанной комнатной антенной.
Стены комнаты украшали плакаты артистов — Аллы Пугачевой из кинофильма "Женщина, которая поет", рок-группы "Машина времени" с Софией Ротару из кинофильма "Душа", Вахтанга Кикабидзе в белом костюме и прошлогодний календарь с полуголой японкой. Рядом висела фанерная гитара с немецкими наклейками и седло.
— Милости прошу к столу! — Лешка сделал приглашающий жест.
— А где у тебя зеркало? — спросила Рита.
— В углу за холодильником.
В углу за холодильником висело старое мутное зеркало, поцарапанное изнутри.
Рита вытащила из холщевой сумки косметичку и стала красить губы.
Лена и Лариса встали в очередь.
— Зачем губы-то красить?! — заволновался Лешка. — Сейчас же пить будем — вся помада на стаканах останется! Как ее потом холодной водой отмывать?!
— Красота требует жертв, — сказала перед зеркалом Лариса с поджатыми губами.
— Ты и станешь первой…
Лешка вытащил из холодильника магазинный холодец, банку килек в томате, банку болгарских маринованных огурчиков, икру минтая, докторскую колбасу и помидоры.
— Лешка, ты — лапа! — захлопала в ладоши Лариса.
— Шикарно подготовился к встрече! — сказала Лена.
А Рита запустила пальчики в банку с огурчиками и вытащила самый маленький.
— А-ба-жа-ю болгарские огурчики!
Расселись по диванам.
Лешка откупорил бутылки, разлил вино по стаканам и сказал:
— Ну, как говорится, чтобы встреча прошла на высшем уровне и увенчалась разрядкой напряженности.
Девушки захихикали и порозовели.
А парни хмыкнули и посмотрели на девушек.
Со звоном стукнулись друг о друга стаканы.
Петька положил на хлеб кружок докторской, сверху маринованный огурчик и закусил. Лешка закусил холодцом. А Женька съел ложку икры и кильку.
— Вкусно, — Рита поставила на стол стакан. — "Кишкимет"[3] прекрасный напиток, который нужно пить маленькими глотками с лимончиком. Я хожу в коктейль-бар и там его наливают в длинные стаканы со льдом и соломинкой, а на край стакана вешают дольку засахаренного лимона.
— С лимоном втыкает хуже, — сказал Петька. — Лучше бы колбасу вешали.
— Фу! — сказала Лариса.
Лешка заржал.
— Девушки, — сказал Женька, косясь на Петьку, — у него плебейские вкусы, не обращайте внимания.
Выпили еще.
Лешка снял гитару и спел песню про коней собственного сочинения:
Белый в яблоках конь Скачет быстро по кругу Натуральный огонь Натянулась подпруга
Припев:
Песня на девушек произвела благоприятное впечатление.
— Неужели, ты сам написал? — спросила Лена.
Лешка скромно кивнул и заулыбался.
— Как Макаревич, — выдохнула Лариса.
— Не Макаревич, а Кутиков, — поправил Женька. — Мне всегда во все года с ко-нем ве-е-зло… Макаревич — марионетка! Вот Кутиков — это да! Кутиков в тысячу раз талантливее!
— А кто это Кутиков? — спросила Рита.
Женька присвистнул.
— Вы что, Кутикова не знаете?!.. Ну такой с усами, бас-гитара.
— А, знаем тогда! — обрадовалась Лариса и затянула. — Бе-е-лый аист ле-е-тит…
Женька махнул рукой и налил себе стакан портвейна.
— Давайте выпьем!
Выпили.
— Вон он Кутиков! — закричал вдруг Женька, ткнув пальцем в плакат. — Белый аист!
Девушкам захотелось танцевать. Лешка вытащил из шкафа магнитофон "Электроника 302". Врубили Бони М.
Стриженная брюнетка Рита танцевала, откидывая голову назад и виляя в такт крутыми бедрами.
Женька снял пиджак и выплясывал перед Ритой, как лезгин.
— Сани ай лаф ю-ю-ю!.. — подпевала Рита.
Лариса и Лена танцевали медленный танец с Петькой и Лешкой.