Пани Кунгута не ответила. Лицо ее омрачилось. Наконец, поправив под чепцом свои седины, она сказала:
— Неужели вам не смешно, пан Олдржих, глядя на меня, говорить о каких-то свадьбах! Не лучше ли начать понемногу хлопотать о выданье вашей красавицы Бланчи?
— Без матери не выдашь! Тут тоже нужна советчица, жена…
И дьявол, умеющий принять благородный вид и наполнить уста свои медовыми речами, подсказал пану Боржецкому содержательные и красивые слова. Ибо умысел дьяволов состоял в том, чтобы через отца и мать искушать и мучить детей. Особенную радость доставляет дьяволу искушать детей, ибо соблазн малых сих — одни из величайших грехов. Тут пан Боржецкий заговорил о будущности сыновей. Обоим — старшему Боржеку и младшему Яну — надо в университет, и потребуются очень значительные расходы на их содержание. Пан Олдржих, как крестный отец Яна и друг его покойного отца, готов сделать свой вклад в Яново воспитание и был бы счастлив, если б оба мальчика поступили вместе в школу, — сперва, скажем, в Прахатицах[35], давшую стольким знатным чешским юношам основы латинского образования, без которого в будущем не обойдешься.
Пани Кунгута прислушалась к этому доводу пана Олдржиха. В самом деле, ей было не под силу одной нести расходы, связанные с обучением молодого рыцаря всему, что для него необходимо. На это не хватило бы снимаемого ею урожая. А ведь еще — держать слуг, укреплять фундамент разваливающейся башни, чинить крышу, обновлять конскую сбрую, одевать сына и одеваться самой!
Мысли ее сразу потекли по тому же руслу, что и желания пана Олдржиха.
— Не знаю, — продолжала она, — приятно ли вам будет глядеть днем и ночью на мое увядшее лицо и мои седины, в которых вы ни любовью, ни гневом своим неповинны. Конечно, приятней смотреть на стареющую женщину, когда знаешь, что это увяданье — твое общее с ней. Поэтому я нисколько не стыдилась бы перед Яном, что отцвела. Мы с ним и молоды были, и расцветали, и зрели вместе. Почему же нам вместе было не увянуть и не упасть с дерева жизни? Но перед вами, пан Олдржих, я бы вечно старалась быть не такою, какая я есть, вечно думала, как бы скрыть от вас отмирание моего тела. Вам бы лучше жениться на молодой, пан Олдржих.
Тут пан Олдржих наклонился к ее натруженной руке и галантно поцеловал ее. Немного придержал эту деревенскую трудовую руку в своей и почувствовал, что на ней мозоли.
— До чего дошли мы из-за этих безумных войн, — промолвил он. — У жен дворян — мозоли на руках, а королевские крестьяне расхаживают вдоль границ с топорами и рубят лес, где им вздумается.
И стал вдруг рассказывать пани Кунгуте о юном потомке одного дворянского рода — Иржике из Подебрад и Кунштата. Пан Олдржих поведал пани Кунгуте то, что слышал от своих знатных друзей в Пльзенском крае, откуда недавно вернулся. Иржик родился в Подебрадском замке, в небогатой семье, которая там, на Лабе, обрабатывает землю и ведет рыбный промысел. Но родня у него влиятельная и могущественная. Сестра матери вышла за Олдржиха из Рожмберка[36], ярого противника таборитов, а сестра бабки — родная мать Менгарта из Градца[37], который когда-то, выбранный в базельскую делегацию, предпочел остаться дома и встал потом во главе людей, втянувших страну в битву у Липан. В этой битве Иржик участвовал на стороне панов. В то время ему было тринадцать лет. Сын лучшего друга Жижки сражался против Жижкова преемника — Великого Прокопа.
— Мы о нем еще услышим! — окончил пан Олдржих жизнеописание Иржика из Подебрад.
Он повторил фразу, произнесенную за несколько дней перед тем в Пльзни одним священником, приверженцем чаши, горячим сторонником магистра Рокицаны и в то же время тайным другом многих горожан католической Пльзни.
Это отступление пана Олдржиха от главного предмета было лишь кажущимся. В глубине души он с радостью предвкушал месяцы и годы, в течение которых он расширит и укрепит свои владения с помощью мужественной пани Кунгуты под властью какого-нибудь могучего правителя rei publicae nobilitatis[38], поборником которой он гордо себя провозглашал и за которую готов был биться с любым противником.
35
Школа в Прахатицах — один из центров латинской образованности в южной Чехии: в ней учились Ян Гус и Кршиштян из Прахатиц (после 1406–1439) — известный чешский теолог-математик, астроном, дважды избиравшийся ректором Пражского университета.
36
Олдржих из Рожмберка (1403–1442) — крупнейший чешский феодал, заклятый враг гусизма, глава чешских панов-католиков.
37
Менгарт из Градца (ум. 1449) — чешский феодал-подобой, сторонник компромисса между чашниками и католиками, впоследствии приверженец Олдржиха из Рожмберка.