Трансформационные процессы в России характеризуются системой факторов – исходных, опосредствующих и непосредственных[46].
Исходные факторы:
• технический прогресс;
• изменения в обеспеченности факторами производства;
• смена потребительских преференций;
• вхождение в состояние хронической депрессии;
• изменение системы культурно-ценностных ориентаций. Опосредствующие факторы – это личные интересы людей, принадлежащих к различным классам и социальным группам общества.
Непосредственные факторы трансформации – это различные общественные институты с их специфическими интересами, способные принимать решения и активно действовать на макро-, мезо– и микроэкономическом уровнях (государство, политические партии, профсоюзы, объединения предпринимателей, трудовые коллективы и т. п.).
Приведенная классификация носит условный характер, поскольку в той или иной степени все факторы могут считаться непосредственными, а в зависимости от условий проявления – даже переходить из группы в группу.
Возможно и иное деление факторов трансформации – на экономические и внеэкономические: первые действуют внутри хозяйственной системы, а вторые – извне. Наконец, поскольку мы имеем дело с хозяйственной трансформацией в конкретной стране, занимающей определенное место в мировой системе, необходимо разделение факторов на национальные и внешние. Структура, уровень развития и сам характер факторов трансформации неодинаковы в разных странах, поэтому должны различаться и механизмы трансформации. При этом их действие подвержено глубокому влиянию самого объекта – трансформируемой хозяйственной системы. Последняя же, в зависимости от критериев классификации, может быть отнесена к центральной либо децентрализованной, к жесткой либо эластичной. Эластичный хозяйственный механизм поддается частичной, фрагментарной трансформации, а жесткий механизм частичную трансформацию либо отвергает, либо в результате ее разрушается.
Трансформация может быть внутрисистемной и межсистемной, обратимой и необратимой. В эластичных системах степень возможной обратимости при прочих равных условиях значительно выше, чем в жестких, а необходимость перерастания внутрисистемной трансформации в межсистемную наступает намного позднее.
Перечисленные методы классификации отражают объективные аспекты трансформации, определяющие факторы принятия хозяйственных решений их субъектами при условии, что субъекты сознают свои интересы и способны принимать адекватные решения. Тем не менее степень понимания собственных средне– и долгосрочных интересов может весьма различаться и в еще большей степени способствовать принятию оптимальных решений. С этой точки зрения целесообразно выделить трансформацию, с одной стороны, управляемую, имеющую все либо одно из таких оснований, как социально-экономическое партнерство, координация взаимодействия, программа деятельности на длительную перспективу, а с другой стороны – антагонистическую, спонтанную, находящуюся под влиянием социально-экономической конъюнктуры.
Примером управления преобразованиями и созидательной трансформации могут служить чешская и китайская постсоциалистические модели, т. е. модели стран, где динамично растут валовой внутренний продукт (ВВП) и производительность труда.
Общие результаты трансформационных преобразований в России за последние годы носят весьма противоречивый характер и могут быть оценены как с положительной, так и с отрицательной стороны. К положительным моментам можно отнести то, что заложены правовые и институциональные основы либеральной рыночной экономики, формируются различные социально-экономические уклады, достигнуто (в значительной степени с помощью импорта) насыщение потребительского рынка, формируется рыночная инфраструктура и т. д.
Вместе с тем продолжаются спад производства, снижение инвестиций и социальный кризис. Государство оказалось не в состоянии реализовать принятые на себя конституционные обязанности и нормы международного права и тем самым обеспечить социально-экономические права граждан. В течение 90-х гг. XX в. в России произошли снижение уровня жизни населения, деградация социальной сферы, падение статуса труда, образования и профессиональной квалификации. В результате возникли разочарование населения в реформах, отчуждение граждан от власти и расширение разнообразных форм социального протеста. Следствием этого явилось сужение социальной базы преобразований, что ограничило возможность государства в использовании социально-экономических механизмов регулирования рынка. По мнению проф. А. И. Татаркина, «существующий механизм может обеспечивать в лучшем случае не более чем двухпроцентный экономический рост, стагнацию уровня жизни в течение ближайшего десятилетия и повлечет за собой дальнейшее снижение роли России в мировой экономике»[47].
Кризис социального развития привел к утрате механизмов регулирования социального обеспечения и развития, что характеризуется следующими показателями[48]:
• кризис условий трудовой деятельности:
• каждый пятый житель страны получает доходы, которые не позволяют приобрести товары и услуги, включенные в состав минимальной потребительской корзины; гарантированная государством ставка оплаты труда не достигает 20 % прожиточного минимума; обостряют данные проблемы задержки по выплате заработной платы;
• доля финансирования расходов от ВВП на науку, образование и здравоохранение в 3–5 раз меньше, чем в странах Запада. Следствием этого являются вынужденная коммерциализация социальной сферы, уход наиболее квалифицированных работников, слабый приток молодых и перспективных кадров;
• заработная плата составляет около 40 % доходов населения и не дает возможности основной массе граждан достойно жить за счет заработка по основному месту работы;
• безработица составляет 8—10 % (по методологии МОТ) трудоспособного населения;
• нарастание социально-экономической напряженности:
• с конца 90-х гг. увеличиваются количество, размах, продолжительность и социальная база забастовок, демонстраций и других акций;
• недоверие населения к налоговой и кредитной политике государства способствует развитию «теневой» экономики, обусловливает низкую норму сбережений в государственных и особенно негосударственных банках, «долларизацию» экономики, бегство капитала, недоверие предпринимателей к государственным финансовым инструментам;
• демографический кризис: по показателю продолжительности жизни Россия находится в пятом-шестом десятке стран мира. Очень высок уровень заболеваемости и инвалидности, распространяются признаки социопатии – болезни, обусловленной социальным неблагополучием, возникают эпидемии опасных инфекционных болезней, обостряется проблема социальной защиты престарелых.
Кризис социального развития оказывает серьезное влияние на существо экономического кризиса и является препятствием для дальнейших экономических преобразований. Основные ориентиры и рекомендации по преодоления кризиса социального развития определены в исследовательской программе «Социальные приоритеты и механизмы экономических преобразований в России» Института экономики РАН[49]:
• «во-первых, необходима выработка стратегического курса государства, в котором благосостояние является целью экономической деятельности общества, основанного на социально ориентированной рыночной экономике, что требует:
• усиления роли государства в регулировании социально-экономических процессов и деятельности субъектов рынка;
46
См., например:
47
49
Социальные приоритеты и механизмы экономических преобразований в России // Вопросы экономики. – 1998. – № 7. – С. 30–31.