Упражнения в стиле

Пантун состоит из ad libitum[55] катренов (буквы обозначают целые строки, одна и та же буква с апострофом или без — одну и ту же рифму:

Чтобы получить совершенный пантун, необходимо, чтобы «от начала и до конца поэмы движение в двух направлениях происходило параллельно», одно — в двух первых строках каждой строфы, другое — в двух последних. То есть А в конце поэмы обязано поменять семантическую область. И здесь существует указание на потенциальное многообразие.

Теперь перейдем непосредственно к самим работам УЛИПО. Я выбрал три примера, из которых третий до некоторой степени покидает область потенциальной литературы и затрагивает количественную лингвистику — ради чего мы, в общем-то, здесь и собрались.

Эти три примера выбраны из сорока возможных; я могу лишь вскользь упомянуть антирифму[*], антерифму[*], пересечение романов[*], касание сонетов[*] и т. д. и ограничусь следующими примерами:

1) избыточность у Малларме,

2) метод S + 7 (принадлежит Жану Лескюру),

3) изоморфизмы (общую теорию разработал Франсуа Ле Лионнэ).

1. Избыточность у Малларме

Возьмем сонет Малларме[*]:

Le vierge, le vivace et le bel aujourd’hui
Va-t-il nous déchirer avec un coup d’aile ivre
Ce lac dur oublié que hante sous le givre
Le transparent glacier des vols qui n’ont pas fui!

Un cygne d’autrefois se souvient que c’est lui
Magnifique, mais qui sans espoir se délivre
Pour n’avoir pas chanté la région où vivre
Quand du sterile hiver a resplendi l’ennui.

Tout son col secouera cette blanche agonie
Par l’espace infligé à l’oiseau qui le nie,
Mais non l’horreur du sol où le plumage est pris.

Fantôme qu’à ce lieu son pur éclat assigne,
II s’immobilise au songe froid de mépris
Que vêt parmi l’exil inutile le Cygne[56].

Я осуществляю хоккуизацию этого сонета, то есть стираю его, сохраняя лишь рифмующиеся элементы; иными словами, используя математический язык, я рассматриваю сужение сонета до его рифмующихся элементов. (От себя я добавил субъективную пунктуацию.)

Aujourd’hui
Ivre,
le givre
pas fui!

Lui
se délivre...
où vivre?
L’ennui...

Agonie
le nie,
pris,

assigne
mépris,
Le Cygne.

И что это дает? Во-первых, получается новое стихотворение, которое, право, недурно; когда вам предлагают хорошие стихи, не стоит жаловаться. Во-вторых, возникает ощущение, что и в урезанном виде в стихотворении остается ничуть не меньше, чем в целом; вот почему я говорил об избыточности. В-третьих, даже не достигая этого кощунственного предела, можно, по крайней мере, сказать, что сужение по-новому освещает изначальное стихотворение; оно не лишено истолковывающего смысла и способно внести определенный вклад в интерпретацию произведения.

Возможно, следующий пример еще нагляднее[*]:

Ses purs ongles tres haut dédiant leur onyx
L’Angoisse, ce minuit, soutient, lampadophore
Maint rêve vespéral brûlé par le Phénix
Que ne recueille pas de cincraire amphore

Sur les crédences, au salon vide: nul ptyx,
Aboli bibelot d’inanité sonore
(Car le Maître est allé puiser des pleurs au Styx
Aves ce seul objet dont le Néant s’honore).

Mais proche la croisée au nord vacante, un or
Agonise selon peut-être le décor
Des licornes ruant du feu contre une nixe,

Elle, défunte nue en le miroir, encor
Que, dans l’oubli fermé par le cadre, se fixe,
De scintillations sitôt le septuor.

Получаем:

Опух?
Lampadophore...
Phénix?
Amphore...

Nul Ptyx
sonore
au Styx
s’honore.

Un or?
le décor...
Une Nixe

encor
se fixe
septuor...

Грусть оказывается лампадоносной, как и оникс; амфора имеет форму Феникса. И наконец, можно догадаться, что такое септуор[57], в котором большинство толкователей видят семь звезд Большой Медведицы, но возможно, это еще и семь редких рифм в этом сонете.

Не все стихотворения хоккуизируемы, не всякое стихотворение позволяет себя перерабатывать и обрабатывать подобным образом. Не всякое стихотворение способно устоять перед такого рода обработкой. Думаю, это нетрудно объяснить: у Малларме вообще, а в его сонетах особенно, каждая строка — это маленький мир, цельная единица, смысл которой, так сказать, концентрируется в рифмованном элементе, тогда как у Расина или Виктора Гюго, а еще больше у Мольера и Ламартина, смысл, так сказать, перебегает через рифмы и на них не задерживается; зацепить его там невозможно. Тем не менее сон Аталии[*] вполне можно хоккуизировать:

55

Здесь: произвольного количества (лат.).

*

Антирифмы (Antirime; неолог.) — прием, предложенный Франсуа Ле Лионнэ, использует фонологический принцип определения фонем. Фонема (А’) может считаться антифонемой А, если определяется с помощью различительных признаков и образует с фонемой А бинарную оппозицию. При использовании этого принципа в стихосложении должны сочетаться две строчки, одна из которых оканчивается какой-либо фонемой, а другая — ее антифонемой. (Прим. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.)

*

Антерифмы (Antérime; неолог.) — прием, предложенный Альбером-Мари Шмидт. Рифмуются не конечные, а начальные элементы стихотворных строк. (Прим. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.)

*

Пересечение романов — прием, предложенный Жаком Дюшато, заключается в том, чтобы в двух совершенно разных романах найти одинаковые слова и сочинить из них третий роман; иными словами, в двух отдельно взятых множествах определить элементы их пересечения и объединить эти элементы в третье множество. (Прим. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.)

*

Касание сонетов. — Имеется в виду метод Франсуа Ле Лионнэ «Стихотворные края», который использует лишь «контур» стихотворения: первую и последнюю строки, а также набор первых и последних букв каждой строки. Если в контурах двух стихотворений, полученных таким образом, находятся одинаковые слова, то считается, что у стихотворений есть точка касания — это и есть найденное одинаковое слово. Эти положения позволяют составлять и разрешать разнообразные геометрические задачи. (Прим. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.)

*

Возьмем сонет Малларме... — Мы взяли перевод этого сонета Малларме (перевод Р. Дубровкина, «Несколько сонетов, II» из книги «Сочинения в стихах и прозе», изд-во «Радуга», М., 1995) и попытались его хоккуизировать. Наш результат не совпадает с результатом хоккуизации Кено, поскольку во французском оригинале и русском переводе рифмуются разные элементы. Ср. с дословным переводом сонета, хоккуизированного по-французски:

Сегодня Пьян, иней не сошел! Он освобождается где жить? Тоска... Агония отвергает взят, предписывает презрение Лебедь.

*

Звенящий зимний день, взломав безмолвье льда, Взмахнешь ли ты крылом, победно отметая Забвенье озера, где цепенеет стая Видений, чей отлет сковали холода! Там лебедь царственный остался навсегда, Он помнит, как его манила даль пустая, Но жизни не воспел в пустыне, где, не тая, Тверда под инеем бесплодная вода. Он шеей отряхнет искристый этот холод: Грозящий смертью свод отвергнут и расколот, Но не расколот лед, где перья пленены. Отныне обречен сиять прозрачной льдиной, Застыл, закутанный в презрительные сны, Изгнанник призрачный гордыни лебединой.

*