С другой стороны, Лот совсем недавно жил в Содоме, и инстинкт пастуха подсказывал ему, что нужно поскорее покинуть пределы города и искать убежища в холмах Трансиордании. Члены семьи Лота покинули Содом и направились в Зоар (небольшое поселение, выстроенное на руинах Белы), который в наши дни представляет собой место археологических раскопок Баб-эд-Драх, расположенное у подножия ущелья, через которое протекает река Карак. Их решение покинуть Содом было принято как раз вовремя. Когда они пересекали соляной бассейн Лисанского полуострова к югу от Соленого моря, из земных недр раздался мощный рев, возвещавший о начале легендарного катаклизма.
Складки и смещения в породах Лисанского района Мертвого моря (рядом с предполагаемым местом гибели Содома) свидетельствуют о мощи земных толчков в этой активной сейсмической зоне.
Большой геологический разлом, который простирается вдоль долины Иордан через Арабах и залив Акаба в Красное море, содрогнулся и высвободил веками копившееся напряжение. Открылись гигантские трещины, поглотившие возделанные сады и поля. Жидкая сера из земных недр взметнулась в воздух на высоту тысячи футов и огненным дождем обрушилась на города Содом и Гоморра. Жители либо задохнулись, либо сгорели заживо в своих тесных жилищах. Серные шары, оставшиеся от этого чудовищного фейерверка, до сих пор находят на территории этого региона. Равнина Сиддим прекратила свое существование, когда ее каменистая основа исчезла из-под слоя плодородной почвы. Земля буквально растворилась по мере того, как подземные воды просачивались на поверхность (в современной геологии этот феномен, обычно связанный с землетрясениями, называется разжижением поверхностных осадков). Воды Соленого моря хлынули на сушу и затопили пылающие руины Содома. Этот город, оставивший о себе дурную славу, само название которого стало синонимом распущенности и разврата, ушел под воду, где остается и по сей день на глубине немногим более 100 метров под поверхностью Мертвого моря, которое само по себе расположено на 400 метров ниже уровня Мирового океана и является самой низкой географической точкой на поверхности Земли.
Все эти годы Аврам и Сара были бездетными, но потом, когда считалось, что Сара уже вышла из детородного возраста, она вдруг родила здорового мальчика. Разумеется, это сочли даром Божьим и нарекли ребенка Исааком.[67] Однако Исаак не был первым или единственным сыном Аврама.
Во время своего пребывания в Египте Аврам взял наложницу в качестве ответного дара от фараона Хети. Новый хозяин назвал девушку Агарь и приставил в услужение к Саре, когда евреи отбыли из Египта.
«И взяла Сара, жена Аврамова, служанку свою, египтянку Агарь, по истечении десяти лет пребывания Аврамова в земле Ханаанской и дала ее Авраму, мужу своему, в жены. Он вошел к Агари, и она зачала» [Быт., 16: 3–4].
В 1842 г. до н. э., за несколько лет до рождения Исаака, Агарь стала наложницей Аврама и родила ему сына, которого гордый отец назвал Измаилом.[68] Но после рождения сына Сары в 1829 г. до н. э. у Аврама появился новый наследник, который, будучи ребенком главной жены племенного вождя, превосходил Измаила как по своему статусу, так и по праву наследования. В последующие годы трения между двумя матерями настолько усилились, что открытый конфликт был неизбежен.
В конце концов Сара пришла к выводу, что, пока Измаил и его мать-египтянка остаются в лагере, права ее собственного сына находятся под угрозой. Она пришла к Авраму и в приступе ревности потребовала, чтобы Агарь и Измаил были изгнаны из племени куда-нибудь подальше. Никто не мог посягать на ее положение главной жены и на права наследника. С тяжелым сердцем Аврам уступил ее желанию и отослал от себя своего старшего сына.
Агарь и Измаил отправились на юг через Беершебу в пустыню Паран на Синайском полуострове, где они и поселились. Измаил взял себе жену-египтянку и, по преданию, стал отцом двенадцати сыновей, которые в свою очередь стали эпонимическими основателями двенадцати племен (как впоследствии случилось с Иаковом и двенадцатью коленами Израиля). В арабском фольклоре Измаил считается родоначальником «арабской нации».
Эпизод с изгнанием сводного брата Исаака вскоре повторился, так как Сара снова принялась безжалостно устранять воображаемых соперников своего сына. У Аврама была вторая наложница по имени Кетура, которая родила ему шестерых сыновей. По настоянию Сары ее тоже отослали прочь вместе со всеми сыновьями. С запасами провизии и под защитой преданного отряда наемников эта вторая группа изгнанников из лагеря Аврама отправилась на восток в Трансиорданию, где они стали родоначальниками мадиан (библейских мадианитян) в Северо-Западной Аравии. Эти мадиане сыграли значительную роль в восстановлении культурного наследия Израиля после периода египетского рабства. Но это произойдет в отдаленном будущем, когда они станут частью предания, окружающего жизнь Моисея. Здесь же, во времена первого великого патриарха Авраама, наследные права сыновей Агари и Кетуры (библейск. Хетурра) были отняты у них из-за ревнивого пристрастия матери к своему единственному сыну. Раскол между давними и непримиримыми врагами — арабами и евреями — начался здесь с семейной ссоры из-за раздела имущества.
Жизнь во времена бронзового века часто была жестокой и кровавой. Сама природа наносила удар за ударом по несчастным обитателям Земли, поражая их жестокими бурями, наводнениями, засухами, эпидемиями, голодом и землетрясениями. Люди научились договариваться с этим жестоким миром, постоянно умиротворяя богов жертвоприношениями в надежде, что грядущие катастрофы обойдут их стороной. Как мы могли убедиться, во времена Аврама такие бедствия, как голод и эпидемии, были особенно распространенными. Люди, находившиеся в отчаянном положении, шли на крайние меры, чтобы обеспечить свое выживание. Убедить Бога в стойкой вере и преданности можно было лишь с помощью огромной личной жертвы. Величайшей жертвой из всех было предложить Богу самое ценное для себя — старшего сына и наследника. Так в эти тяжелые времена зародилась традиция жертвоприношения первенцев.
Этот чудовищный обычай, поначалу рожденный отчаянием, соблюдался более тысячи лет. Во время осады городов старших сыновей сбрасывали с укрепленных стен в тщетной надежде, что местное божество засвидетельствует этот высший акт преданности и придет на помощь своему городу [Ашкелонская стена в Карнаке и 2-я Книга Царств, 3:27]. В финикийском городе Угарит позднего бронзового века жертвоприношение детей на костре («жертва-малок») было разновидностью культа Эля и Ваала. Израильский судья Иеффай отправил свою дочь на всесожжение в честь Яхве [Книга Судей, 11:30–31]. Цари Иудеи — Ахаз и его внук Манассия — сжигали своих сыновей в месте жертвоприношения-молок, расположенном в долине Хинном к югу от Иерусалима. Во времена израильских пророков Иеремии и Иезекииля та же самая долина продолжала служить местом, где малых детей приносили в жертву во имя Яхве и других идолов — впрочем, это вызывало гневное осуждение пророков.
«Ибо сыновья Иуды делают злое перед очами моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, на котором наречено имя мое, чтобы осквернить его. И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего я не повелевал и что мне на сердце не приходило» [Иеремия, 7: 30–31].
В финикийском Карфагене[69] есть большое кладбище, известное как Тофет, которое было целиком предназначено для сожженных останков тысяч маленьких детей. В Кносском дворце на Крите археологи даже нашли кости детей с хорошо сохранившимися отметинами от ножей — явными приметами ритуального жертвоприношения и каннибализма, и, разумеется, все мы помним о жертвоприношении Ифигении, дочери Агамемнона, перед отплытием ахейского флота в Трою через Эгейское море. История о том, как израэлиты предположительно отказались от практики человеческих жертвоприношений на ее раннем этапе, рассказана в главе 22 книги Бытия.