— Стоп, ребята! Это наш.
Офицер оказался контрразведчиком.
— У меня здесь ещё автомат, рация и сумка с бумагами, — сказал Генка.
— Неси.
Отдав Генкин ППШ высокому солдату, контрразведчик взял рацию с сумкой и повёл Ёжика к машине-амфибии. Поехали в Гросс Скайс-гиррен. Генка всё ещё не мог прийти в себя: кругом наши, советские!..
В посёлке, в одном из домов неподалёку от протестантской церкви, разместился штаб 39-й армии. Вокруг стояли машины-теплушки, сновали люди. В доме сопровождавший Генку офицер коротко доложил ситуацию какому-то подполковнику.
— В горячке пацана чуть в расход не пустили. Из-за пистолета ТТ, который он не хотел отдавать, — закончил контрразведчик.
— Товарищ подполковник, — обратился Генка. — В часть я должен вернуться с оружием. К тому же это пистолет нашего командира Павла Крылатых.
Подполковник заверил: в часть вернёшься с этим ТТ. Пока же сдай. Таков порядок.
Потом в комнату вошли ещё несколько офицеров. Попросили Генку рассказать, что ему известно о канале Дайме[26], городе Лабиау[27], вообще о том районе. Карта, которую в своё время передал разведчикам Август Шиллят, вызвала большой интерес.
Затем подполковник налил в гранёный стакан немного водки:
— Выпей за встречу!
С непривычки внутри всё обожгло. Однако волнение улеглось. Правда, Генка не мог понять, почему все вокруг так кричат. Лишь позже до него дошло: никто не кричит — просто за полгода нелегальной жизни он привык к шёпоту.
Зазвонил телефон. Кто-то сообщил, что в лесу обнаружен человек, называющий себя парашютистом из в/ч 83462.
— Напка! — обрадовался Генка.
— Напка? — не понял подполковник.
— Ну, Наполеон. Только не Бонапарат, а наш. Наполеон Ридевский.
Вскоре привезли Ридевского. Генка обрадовался так, словно они не виделись давным-давно. Хотя с момента расставания с другом прошли всего сутки.
— Если бы ты знал, как мы с Августом переживали, что тебя одного бросили, — виновато сказал Ридевский. — Но немцы у него над душой стояли, никакой возможности до тебя добраться не было. Ты уж извини, Ёжик, что так получилось.
— Да о чём ты, Напка…
Голова кружилась: мы всё-таки выжили, выжили!..
После «Джека»
Лишь много позже Генка, точнее, тогда уже Геннадий Владимирович, узнал о судьбе остальных «джековцев». После того как они расстались, Иван Мельников повёл группу в Польшу. В ноябре из Центра прислали Анатолия Моржина, который был лучше подготовлен для роли командира. Однако в декабре разведчики стали гибнуть один за другим. Анне Морозовой, которая приняла неравный бой у польской деревни Градзаново, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Выжил только Иван Целиков. Однажды в пургу, ещё на территории Пруссии, он отстал от группы. Лишь каким-то чудом Целиков дотянул в зимнем лесу до прихода Красной армии. После войны работал на Гомельщине механизатором. К слову, Наполеон Ридевский стал журналистом. К сожалению, и Целиков, и Ридевский уже умерли…
В 1974 году Юшкевич побывал в Берлине. Он тогда работал ответственным секретарём Белорусского отделения Общества дружбы СССР и ГДР. Друзья из журнала «Фрайе Вельт» повели его в ресторан, где усадили рядом с мужчиной внушительных размеров. Вглядевшись в лицо соседа, Юшкевич обмер: да ведь это же Отто Шиллят!..
Когда все успокоились, Отто рассказал, что их семья из Восточной Пруссии переселилась в город Торгау. Август Шиллят в 1971-м умер…
Геннадий Владимирович пригласил Отто в Минск. И в день 30-летия Победы Шиллят-младший приехал в Белоруссию. Осмотрел достопримечательности, выступил на радио, встретился со школьниками. Всё было замечательно. Но чувствовалось, что хотел Отто съездить и в родные места, взглянуть на деревню Минхевальде, речушку Швентойе…
Однако область была наглухо закрыта для иностранцев. И тогда старый разведчик, как говорится, решил вспомнить молодость. Снова пригласил к себе Шиллята и нелегально повёз его в Калининград. А чтобы никто не догадался, что это немец, Юшкевич научил Отто изображать из себя… немого.
От дома Шиллятов ничего не осталось. Но Отто всё равно был счастлив. Со слезами на глазах набрал горсть земли с места, где стояло их скромное жилище, зачерпнул воды из Швентойе… В общем, первый «ностальгический турист» посетил бывшую Восточную Пруссию гораздо раньше, чем принято считать. Впрочем, это уже другая история…