Он обреченно махнул рукой.
— Куда там. Родители прознали, вставили отпрыску по первое число, а он говнюк оказался — взял и в самом деле отвалил. Она аж черная ходила, я за нее всерьез боялся. Но ничего, пережила. Она крепкая девочка, хоть и озлобленная, конечно, на весь мир.
Ну, с ней понятно — там ни о каком нормальном тренере с самого начала речь не шла. Максимум — маменька бы нашла какого-нибудь задолжавшего ей коммерсанта, имеющего аккаунт в «Альте», да заставила тренером отрабатывать. В общем, Патрика уговорить было, думаю, нетрудно. Сами посудите — всю жизнь ты здесь никто и звать никак, а тут к тебе две королевы колледжа приходят на поклон. К тому же, подозреваю, Ольга им еще и заплатила за вступление в команду. Насчет Петьки не уверен, а вот Патрик и Плюха от денег точно не откажутся.
— Я так понял, мы уже к мужикам переходим? — уточнил Митрич.
— Именно так, — подтвердил педагог, выводя на экран портрет рослого толстяка. — Прошу любить и жаловать, Петр Охлопков, более известный как «Петька-пара». Почему «Петька-пара» — понятия не имею, учится он вполне нормально, хоть и не отличник, конечно. Говорят, это из какой-то древней книжки, но я не читал.
— Я читал[51], - вмешался я, но учитель моими знаниями не заинтересовался. Как истинный педагог, он очень не любил, когда его перебивали, поэтому одарил меня суровым взглядом.
— Так вот, если Патрик пошла в команду по бедности, то Пара — из-за лени. Петька — феноменальный, я бы даже сказал — паталогический лентяй. По-хорошему, его уже сто раз должны были выгнать из колледжа, несколько подобных лодырей уже вылетели, но этот, как видите, дотянул до выпуска. Причина проста — как я уже сказал, учится он вполне прилично. Здесь, кстати, у каждого ученика своя история, некоторые вполне на роман потянут, а у Петьки история — получше чем у многих. У него нормальная семья, папе палец в рот не клади, он свое всегда урвет. Урвал, прорвался, и поднялся весьма высоко. В отличие от многих коллег-олигархов, старую жену не бросил. Жена — классическая филологиня, удачно вышедшая замуж. В жизни ни дня не работала, всю жизнь у мужа за спиной, обеспечивала тыл. Петька — поздний и единственный ребенок, оба родителя на него, естественно, не надышатся. Сынок сызмальства ни в чем отказа не знал, все ему позволяли, что хотел — вот и упустили пацана. Потому что хотел он одного — лежать и спать. Хорошо, что мама-филологиня привычки молодости не утратила, и сынишку тоже на книжки подсадила. Вот и получается, что все, чего Петька хочет в жизни — это лежать, при этом спать или читать. Он и учится только потому, что от скуки учебники читает. Как маньяк — пока хотя бы несколько страниц глазами не перемелет, не заснет.
А так — и семья нормальная, и сам он парень неплохой. Добрый, веселый, никому зла не желает, но лодырь — невообразимый. Его и в классе любят, хоть и дразнят, конечно. Петьку, я думаю, именно на лени наши королевны и подловили, денег-то у папы хватает. Объяснили ему, что бесплатный тренер всяко его гонять меньше будет, чем персональный, которому большие деньги плачены. Тот-то уж, чтобы за деньги отчитаться, спокойной жизни Петьке точно не даст!
— С Петькой понятно, — перебила учителя Сергеевна. — А последнего наши девицы-заговорщицы на чем завербовали? Неужели на нежных чувствах сыграли?
Педагог включил на экране портрет ушастого задохлика и рассеянно ответил:
— Господь с вами, Тарасик — и любовь? Это даже не смешно. Плюху на жадности завербовали. Плюха — это ведь сокращенное от «Плюшкин».
— Гы-гы, а я думал — плюхи он часто получает, — заржал Митрич. — Рожа у пацана такая… Специфическая. Кирпича просит, как в народе говорят, гы-гы.
— Случается и такое, врать не буду. Но в целом — прошу любить и жаловать, известный всему колледжу экономист-монетарист Плюха, он же Тарас Либерман. Либерман, правда, только последние три года, а до этого был Приходько. Паталогической жадности человек, из тех, что тонуть будет, но на крик «Давай руку!» не прореагирует. Ничего никогда никому не даст!
Тоже, надо сказать, по-своему несчастный пацан. История, в общем-то, обычная, житейская. Мама его тяжелым поведением никогда не отличалась, в эскорт-услугах работала, ну и залетела от богатого клиента. Подумала — и оставила ребенка, решила, что богатый папенька никак не даст родной кровиночке с голоду умереть, ну и она при ребенке свой бутерброд с икрой иметь будет. Вот только папа у Тарасика оказался скупердяем тем еще — у сыночка это генный набор играет. Сразу послал маменьку на три буквы, заявил, что на такой тупой развод он никогда не поведется, быть-то он был, не отрицает, но кого там в тот вечер в кокаиновом угаре только не было! В общем, сына категорически признавать не хотел, генетическую экспертизу оплачивать — тем более. Ну маменька и начала сама на экспертизу копить. Вот только копить эта попрыгунья-стрекоза никогда не умела, работать — тем более, а Лондон — город очень дорогой. Как они там вдвоем жили — даже не догадываюсь, но нехитрую истину «Бедность — это отвратительно» наш Тарасик выучил на пять баллов. Хорошо еще, на лето его дедушка с бабушкой в Винницу забирали, потому и язык не забыл, и витаминами хоть иногда подпитывался. Но все равно с голодухи только метр с кепкой и вырос. В общем, как мне его мама рассказывала, рачительность в Тарасике проснулась лет в пять. К восьми он уже знал, где что подешевле купить можно и восхищал всех владеющих окрестными магазинчиками арабов и пакистанцев непревзойденным умением торговаться. К десяти семейный бюджет де-факто вел уже он, а к двенадцати Тарасик скопил не экспертизу.
51
Петька-пара — персонаж великолепной книги пермского писателя Льва Давыдычева «Лелишна из третьего подъезда».