Чрезвычайки
"Твердая власть" и "Чека" в Советской России являются синонимами. В послесловии к книге, вышедшей в свет в 1919 году под заглавием "Два года борьбы на внутреннем фронте", видный чекистский деятель, латыш Лацис[80], отмечая руководящую роль чрезвычаек в деле подавления попыток ниспровержения советского строя, приходит к следующему выводу: "Таким образом, из предыдущего видно, какую крупную роль сыграли чрезвычайные комиссии в ликвидации контрреволюционных выступлений. Можно определенно сказать, что без их наличия советская власть перестала бы существовать". И далее цинично добавляет: "Для дальнейшего укрепления этой власти необходимо, чтобы каждый гражданин в своей деятельности на благо родины работал бы в Чека". Такое заявление не какого-нибудь юмориста, а видного партийного работника, является чрезвычайно любопытным, так как приобретает характер официозности. И действительно, практика показывает, что в Советской России помимо бесконечного числа добровольных доносчиков, имеющихся повсюду, чрезвычайные комиссии устроены почти в каждом крупном населенном пункте. В последнее время, впрочем, намечено уездные Чека упразднить. Конечно, об этом замечательном учреждении, явившемся произведением "пломбированных" завсегдатаев швейцарских кафе, можно говорить бесконечно много. Настолько все в этом учреждении грандиозно и отвратительно, настольно оно в своих оригинальных приемах превосходит все до сих пор бывшие в истории примеры морального подавления и физического истребления человечества. Очевидно, не один десяток будущих исследователей посвятит время изучению истории этого мрачного учреждения и печального памятника главам русского коммунизма, пришедшим насаждать всеобщий рай для людей, но успевшим создать его только лично для себя, а остальных ввергнувших в "плач и скрежет зубовный". Характерно, что нигде в своих программах коммунисты не говорят о чрезвычайках, оставляя официально всех в неведении об истинном характере своей системы. Несколько типичных для этого учреждения черт мне все-таки хотелось бы здесь воспроизвести.
В состав чрезвычайных комиссий попало подавляющее большинство людей с темным прошлым, с сердцами огрубевшими, не знающими чувства сострадания и жалости, людей-дегенератов по внешности и по поведению. Это и предопределило характер деятельности ВЧК[81] и наложило какую-то каинову печать на все ее существование. Правда, усиленно поговаривают и в Петербурге, и в Москве о том, что в этих учреждениях сотрудничают и лица, принадлежащие к представителям местной плутократии и даже родовой аристократии, и что делается это в целях сохранения своего имущества и из чувства самосохранения, а отчасти — в целях окончательного дискредитирования советской власти: "чем хуже, — мол, — тем лучше". Разумеется, судить о целях и побуждениях каждого интеллигента, сделавшегося чекистом — дело трудное и, пожалуй, нестоящее. Факт один, что после крушения советской власти, и установления причастности тех или иных лиц к деятельности ВЧК — многих ожидают весьма неожиданные сюрпризы. Настолько является удивительным и непостижимым комбинация прежнего высокого положения на государственной или общественной лестницах некоторых лиц с их нынешней причастностью к деятельности Чека.
Сделаться в Советской России чекистом — что далеко теперь не так легко — значит получить право на самое независимое и бесшабашное существование. Поэтому понятно, отчего такое огромное количество милых, но погибших созданий мужского пола попало в это учреждение. Вот, кстати, несколько фактических справок о выгоде службы в чрезвычайных комиссиях.
Если вы — чекист и вам нужна, например, комната, вы обходитесь без квартирного отдела по уплотнению помещений, которого не избежать рядовому советскому обывателю. Вы просто являетесь к хозяину облюбованной вами комнаты и заявляете требование очистить через час понравившееся вам помещение. Никакие хлопоты, никакие пререкания с агентом Чека ни к чему не приводят: противящемуся вашему вселению вы пригрозите Чекой, и дело в шляпе. Он может оказаться и на улице — до этого вам нет никакого дела, но зато вы уже в комнате. О последствиях вы не беспокоитесь. В Чека он не посмеет сунуться, боясь попасть туда на казенное иждивение. Остается только толкнуться в единственное советское учреждение, которое имеет отделение для рассмотрения жалоб на действия администрации, т. е., в Рабоче-Крестьянскую инспекцию ("РАКИ" или "РКИ" по-советски). Но вы спокойно улыбаетесь в душе, предвкушая разговор, который будет иметь там проситель:
80
Лацис Мартын Иванович (Янович) (настоящее имя Ян Фридрихович Судрабс; Sudrabs) (04(16).12.1888—20.03.1938) — государственный деятель, один из организаторов и руководителей ВЧК. Родился в усадьбе Рагайни Розенбекской волости Венденского уезда Лифляндской губернии в семье батрака. Окончил сельскую волостную школу и сельское приходское училище (1904). Член ЛСДРП с 1905 г. Работал учителем, занимался нелегальной пропагандой, участвовал в действиях рижской боевой дружины и одного из отрядов "Лесных братьев". Бежал из Латвии с паспортом на имя Мартына Ивановича Лациса. С 1912 г. в Москве, слушатель Московского городского народного университета А.Л. Шанявского. В августе 1915 г. арестован за организацию подпольной типографии, сослан в Иркутскую губернию. Бежал, прибыл в Петроград, вошел в состав Петроградского комитета РСДРП. В 1917 г. один из организаторов Красной гвардии Петрограда. С октября 1917 г. член Выборгского районного штаба по подготовке восстания, затем — член Петроградского ВРК, руководитель Бюро комиссаров ВРК. В 1917—1918 гг. член коллегии Наркомата внутренних дел Российской Советской Республики — РСФСР, комиссар Отдела местного управления НКВД Российской Советской Республики — РСФСР. С мая 1918 г. член коллегии ВЧК, заведующий Отделом по борьбе с контрреволюцией ВЧК при СНК РСФСР. В июле-ноябре председатель ЧК и Военного трибунала 5-й армии Восточного фронта. В 1919 г. председатель Всеукраинской ЧК при СНК Украинской ССР, председатель Киевской губернской ЧК. В 1919—1920 гг. начальник Секретно-оперативного отдела ВЧК при СНК РСФСР. В 1920—1921 гг. член коллегии Главсоли. В 1921—1923 гг. заместитель начальника Главного горного управления ВСНХ РСФСР. В 1922—1923 гг. председатель правления Солесиндиката. В 1923—1926 гг. председатель правления Госсельсиндиката. В 1923—1928 гг. член Коллегии Наркомзема РСФСР. В 1928—1930 гг. ответственный инструктор ЦК ВКП(б) по работе в деревне, заместитель заведующего отделом ЦК ВКП(б) по работе в деревне. В 1930—1932 гг. занимался рыбным хозяйством. В 1932—1937 гг. директор Института народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. Арестован 29 ноября 1937 г. Приговорен к ВМН. Расстрелян. Реабилитирован 2 июня 1956 г.
81
Юмористы, - а такие до сих пор не перевелись, - хотя и редко встречаются в Совдепии, читают это так: В. (великодушие), Ч. (человеколюбие), К. (кротость).