– И как там?
– Громко, – ответил Тревис и провел рукой по кроличьему меху.
– Вы кого-нибудь убивали?
У Тревиса в руках было теплое живое существо, размером не больше женской груди.
– Не думаю, что Бог наказал бы папу за то, что убивал людей, которые этого заслуживали, а вы?
– Не знаю.
– Мама недавно обрела спасение. Я чуть раньше. Священник рассказал ту историю про человека по имени Закхей. Сказал, что он взобрался на дерево, чтобы увидеть Иисуса, и Иисус сказал: «Я ужинаю у тебя дома». Если бы Иисус ужинал у меня, я бы, наверное, обосрался. В общем, так я и обрел спасение. А вы обрели?
Тревис проглотил ком в горле.
– Пока нет, – сказал он.
– Что у вас с лицом? – предпринял мальчик последнюю попытку.
– У меня аллергия, – сказал Тревис. – Все так, как говорит твоя мама.
– На что аллергия?
Но он не ответил. Вместо этого выпустил кролика и посмотрел, как тот ускакал в угол и, присев за лопатой, наложил кучку круглых экскрементов.
– Забавно, – проговорил мальчик. – Обычно она не такая пугливая.
С воздуха буровые вышки к северо-западу от Абилина напоминали Ридеру поле, усеянное падалью. Они занимали три квадратные мили[18], и новые установки впивались в скважины, будто стервятники в землю. Ридер описал два круга, прежде чем посадить вертолет примерно в десятой части мили от вышек. Когда пыль осела и лопасти затихли, они с Сесилом наконец выбрались. Сесил нес толстое дело Дейла Фриландера из округа Коул. На полпути к офису их встретил мужчина в ветровке и каске, который представился как Лиланд, старший техник. Лиланд привел двух рейнджеров к кругу столиков для пикника на краю бескрайнего поля скважин.
– Мы называем это кафетерием, – сказал техник и, рассмеявшись, указал на сделанную от руки надпись на столбе, где было указано именно это слово.
– Ну надо же, – ответил Ридер без особой радости.
Лиланд ушел, чтобы забрать Фриландера с северной вышки.
Прошло пятнадцать минут, на протяжении которых Ридер стоял и курил, а Сесил листал папку.
– Три обвинения в нападении при отягчающих, – прочитал он. – Два преступления против несовершеннолетних. Третье было против мисс Лидс. Он порезал ей губу опасной бритвой.
Ридер глянул в поле и увидел, что Лиланд приближался к ним с мужчиной в замасленном комбинезоне. Последний – он был крупный и мускулистый – уселся за стол напротив Сесила и, открыв металлическую коробку для обеда, разбил вареное яйцо о столешницу. Покатал яйцо, прижав ладонью. Когда оно рассыпалось, съел его, держа пальцами. Одно его веко свисало, как наполовину спущенное жалюзи.
– Оставлю вас, ребята, наедине, – сказал Лиланд, прежде чем удалиться.
Некоторое время никто ничего не говорил. Рейнджеры просто смотрели за тем, как Дейл Фриландер обедал.
– Что с глазом? – спросил наконец Ридер.
– Раньше кулачными боями баловался. Как в том фильме с Клинтом Иствудом. Ну помните, где еще обезьяна была?[19] Вы двое, кстати, мне их напоминаете.
– Не глаз, а оптический коррелятор! – сказал Сесил.
Фриландер дожевал последний кусок яйца и пристально посмотрел на Сесила. Проглотил, вытер руки о комбинезон и спросил:
– Вы пришли из-за Барб или просто надо мной поиздеваться?
– Как хорошо ты ее знал? – спросил Ридер.
Фриландер перевел взгляд с Сесила на Ридера.
– Достаточно хорошо.
– Достаточно хорошо, чтобы порезать ей лицо, – заметил Сесил.
– Это не секрет. За это я свое уже отбыл.
– Полгода в рабочей бригаде в Гори? – Сесил рассмеялся. – Что ты там делал, помидоры выращивал? Там в камерах, наверное, вам каждый день свежие цветы ставили.
– А вы вообще ни хрена не знаете, да? – сказал Фриландер.
– Про тебя мы знаем достаточно, – заверил Ридер. – Знаем про твое рукоприкладство в отношении мисс Лидс еще до той истории с ковбоем.
Фриландер рассмеялся.
– Мисс Лидс? – переспросил он. – Я бы не назвал это рукоприкладством. Просто люблю распускать руки. Некоторым бабам это нравится.
– А я бы сказал, она это не слишком оценила, – заметил Сесил. – Ведь она от тебя ушла, так ведь?
Фриландер улыбнулся и покачал головой. Затем положил на стол большую широкую руку и смахнул с него скорлупу.
– Если говорить про Барб, то ей нравилось пожестче. Такие, как она, не связываются с парнями с лицом вроде моего, если только не хотят неприятностей. Ей нравились ее куклы и всякая милая хрень, как любой другой. Но то был не первый раз, когда она меня бросила. – Он посмотрел на горизонт, где в землю вонзались железные вышки. – Клянусь Богом, я не думал, что это будет последний.