– Явно мужчина, – сказал он. – Возможно, бродяга. Какое-то странное совпадение.
– Ты в это веришь? – спросил Ридер.
– Нет. Нет, думаю, нет. Ты ел когда-нибудь горшечный сыр?
– Не знаю.
– Ну, в общем, там так же пахнет.
– Сейчас бы я такого не ел, – сказал Ридер. – По времени что скажешь?
– Умер больше месяца назад. Не слишком свеж, но черви еще ползают.
– Я поговорил с Мэри, пока ты был там, – сказал Ридер, кивая на сарай. – Похоже, в деле Тревиса Стиллуэлла в ДОБ сохранилось письмо с одобрением продления его водительских прав, датировано июлем. Обратный адрес на письме – психлечебница в Уичито-Фолс.
– Он пациент?
– Похоже на то. Информации там немного. Мэри прочитала мне это все по рации. Транспортных средств на него не зарегистрировано. Больше известных адресов нет. В НЦИП никаких записей.
– Кто написал то письмо?
– Мозгоправ.
– Думаю, с ним мы пообщаемся следующим.
– От соседа был толк?
– Старик сказал, что не видел Стиллуэлла-старшего несколько лет. Сказал, две недели назад в дом залезла кучка подростков и все там разгромила. Сказал, что звонил тогда этим ребятам. – Сесил ткнул большим пальцем в сторону заместителей. – Сказал, они так и не появились.
– Могу себе представить. Еще что-нибудь? Машин он не замечал?
– Нет, но сказал, что какое-то время лежал в больнице с воспалением толстой кишки.
– Когда?
Сесил вздохнул.
– Чуть больше месяца назад.
– Ладно, – сказал Ридер и втянул воздух сквозь зубы. – Он знает что-нибудь про его семью?
– Сказал, в детстве знал, Стиллуэлла-старшего и его жену, когда они здесь жили. Сказал, жена сбежала лет тридцать назад. Они много ссорились, судя по всему.
– Сосед именно видел, как жена уезжает?
– Он не сказал. Сказал, однажды ее просто уже не было.
– Значит, ее тоже могли здесь закопать, – сказал Ридер. – А может, она просто черт знает где. Лучше пробить ее имя, которое у нас есть в свидетельстве о рождении нашего парня. Мы можем немного задержаться в этом месте, если ее не найдем. Может, даже весь двор придется раскопать.
– Так думаешь, это тоже наш парень постарался?
– Вообще это не то чтобы его modus operandi[23].
– Все они с чего-то начинают, – сказал Ридер.
– Ну вы, ребята, конечно, цирк устроили, – прогремел шериф округа Коул. Он стоял в нескольких метрах со своими людьми, держа руки на поясе. – Такой переполох.
Ридер почувствовал, как у него стискиваются зубы. Затем услышал голос бродяги. Обернулся и увидел, как полицейский штата пытается набросить одеяло ему на плечи. Бродяга шатался между фонарей.
– Куда забрали мою собаку? – кричал он. – Где моя собака, ублюдки вы бессердечные?
– Эти обдолбыши – настоящая угроза, – заметил шериф и сплюнул коричневой жидкостью. – На поездах сюда приезжают. – И сказал своим заместителям: – Наш бич, да, ребята?
Заместители мрачно и грозно глядели на Ридера и Сесила.
Ридер и Сесил глядели на них в ответ.
Шериф опустил голову. Покачал ею, усмехнулся сам себе. Залез себе в рот, вытащил табачную жвачку и бросил рейнджеру на ботинок, когда тот проходил мимо.
– Ладно, ребята, – сказал он своим заместителям. – Оставляем все им.
Ридер и Сесил проследили за тем, как они уходят.
Старый бродяга сбросил с себя одеяло и, упав на колени, завыл.
Среда
Аннабель мало разговаривала со Стиллуэллом в последние три дня и мало его видела, пока не спустилась к его кемперу на закате и не постучалась в дверь. Он вышел без рубашки, ботинок и шляпы, в одних только джинсах. Вид у него был уже менее изможденный. Рассеченная губа затянулась, а грубые красные пятна на лбу и подбородке уже почти зажили. Она была рада это заметить. На воскресной церемонии в Божьем домике говорилось о малых милостях к другим, и, несмотря на собственные сомнения в искупительной силе крови агнца, в словах старого пастора о смирении и доброй воле присутствовала истина. Так что Аннабель чувствовала себя неловко от своих упреков, высказанных Стиллуэллу в субботу. Сейчас она быстро все это ему вывалила. Слова сами вырвались из нее наружу, когда он стоял в дверях, а потом она умолкла, и пауза продлилась достаточно долго, чтобы ветер, который сдувал ее волосы, заполнил тишину между ними.