В последнее время также теоретически допускается, что физическая концепция информации идентична феномену инверсии энтропии. Психолог должен добавить к этому несколько замечаний: мне не кажется убедительным, что информация ео ipso[16]идентична pouvoir d’organisation[17], которая уничтожает энтропию. Datta. Dayadhvam. Damyata. Shantih shantih shantih.
Тем не менее, когда корабль пронесся мимо Сциллы и начал замедленное движение к планетам Аббонданцы, периоды фуг участились, и Скейн снова попал в ловушку между вспыхивающими тенями «вчера» и «завтра».
После перегрузки с Костакисом он, как мог, пытался работать в прежнем духе. Сам вернул Костакису гонорар, поскольку не помог ему и не был способен помочь в дальнейшем. Мгновенный обмен сущностями пока подождет. Скейн стал брать других клиентов. Он все еще мог осуществлять связь, если задачи были не слишком высокого уровня, и даже добивался хорошей синергетической реакции.
Но контакты прерывались в самый неподходящий момент или внезапно включался фильтрующий механизм, не давая потоку сознания клиента хлынуть в мозг консультанта. В итоге Скейн тратил огромные средства на врачей — и на возмещение ущерба. Он был вынужден поставить гонорар в зависимость от результата: нет синергии — нет оплаты. Примерно половина затраченной им энергии не оплачивалась, а накладные расходы меньше не стали: офис с куполом, сеть консультантов, научные сотрудники и все остальное. Усилия по сохранению бизнеса быстро съедали банковские накопления, сделанные на случай как раз таких тяжелых времен.
Никаких органических повреждений в мозгу обнаружено не было. О коммуникационном даре было известно слишком мало, и выяснить что-либо значительное методами медицинского анализа не представлялось возможным. Если врачи не в состоянии найти центр в мозгу, отвечающий за установление связи, как они смогут определить место повреждения? Медицинские архивы тоже не помогли: в прошлом имели место одиннадцать случаев перегрузок, но каждый был психологически уникален. Доктора заверяли Скейна, что в конце концов он поправится, — и отсылали прочь. Аиногда начинали «лечить», самым дурацким образом: заставляли считать, ритмически мигать, прыгать то на левой, то на правой ногах, как после инсульта. Но инсульта у него не было.
Какое-то время бизнес Скейна продолжал существовать по инерции; что ни говори, он успел создать себе репутацию. Потом поползли слухи, что он пострадал и уже не так хорош, и клиенты перестали обращаться к нему. Даже договоренност ь об оплате только в случае успеха не привлекала их. Через полгода он уже считал удачей, если появлялся один клиент в неделю. Скейн понизил ставки, но это лишь ухудшило ситуацию, поэтому он снова поднял их до уровня лишь чуть ниже того, что был до перегрузки. Какое-то время дела шли в гору — похоже, люди поверили, что Скейн пришел в норму. Тем не менее работал он очень нестабильно. Неустойчивая связь, непредсказуемая отдача, проблемы с фильтрацией, неполная или, наоборот, избыточная информация…
И ко всем профессиональным сложностям добавились фуги.
Галлюцинации начинались внезапно. Это могло произойти во время сеанса связи, часто именно так и бывало. Однажды он вернулся в момент соединения Костакиса с Ниссенсоном и принялся уговаривать испуганного клиента переиграть ситуацию с перегрузкой. В другой раз — хотя он не понимал, что именно в тот миг произошло, — Скейн «прыгнул» вперед и прихватил с собой клиента. Они попали в алые джунгли какого-то формальдегидового мира, и когда Скейн вернулся в реальность, клиент остался в тех джунглях. В результате ему был предъявлен иск о причинении ущерба.