— Да, почесть, ничего, паря, не имеет… Так, дурные деньги завелись… К старым выработкам, вишь, подойти хотят, что в той большой сопке находятся. Там вода теперь — ее нужно спустить через штольню вниз, вон в то болото у светлички.
— Когда же осуществится этот план?
— В том-то, паря, и дело, что — когда?.. Если бы вольный труд… А с картежными никогда этого не будет.
— Никогда?..
— Ну, может статься, лет через тридцать — сорок. Надо только думать, что гораздо раньше надоест деньги зря бросать… И в старину-то к тому ж, шелайская руда не из первосортных была: на пуд всего каких шестнадцать золотников серебра. А в Алгачах, к примеру, есть жилы — двадцать восемь золотников дают. Там только людей подавай, а серебро сейчас же бери, без всяких подготовительных работ… Вот хоть бы эту шахту взять: ее надо довести, по планту, до шестидесяти сажен глубины; пока же в ней девять всего сажен.
— В таком случае для чего же возобновлен Шелайский рудник?
— Для тюрьмы… Чтоб, значит, вашего брата учить!..{20} Однако, ребята, мы болтаем, а работать-то всё-таки надо. Как бы уставщик не заглянул… Хоть брюхо-то у него и толстое, таскать тяжело, а подползти все же может. Надевайте канат на валок!
Мы накрутили на вал канат и к концам его привязали по бадье, или, говоря на горном жаргоне, по кибелю. Четверо из нас, в том числе и я, стали вертеть вал за железные ручки, двое других принимали кибель и выливали из него вонючую воду в пристроенный тут же желоб, из которого она стекала в канаву.
«Вертеть шарманку» вчетвером и даже втроем было совсем легко; вдвоем приходилось уже изрядно напрягаться, в одиночку же из всех нас смогли выкрутить только двое: Семенов и еще один, невзрачный с виду, хохол. Петр Петрович тоже захотел попробовать силу и, хотя с большим трудом, все же выкрутил.
— Ну, теперь я пойду, братцы. Прощайте, не бросайте робить, пока казака не пришлю.
— Вот что, Петр Петрович, — подошел к нему со сладенькой улыбочкой Ракитин, — вы задайте нам лучше урок. Знаете, у арестанта тогда только и руки на работе чешутся, когда интерес есть, а так, всухую, оно что же-с? То же, что со старой бабой такому молодцу, например как я, любовь крутить.
— Для меня, пожалуй, как хотите. Триста кибелей выкачайте, тогда приходите в светличку.
— Многовато-с!..
— Нельзя меньше, уставщик осердится.
— Ну, ладно, — сказал Семенов, — триста идет!
— А тот кибелек-с, который вы сами вытащили, тоже прикажете сосчитать?
— Отвяжись, шут гороховый, некогда мне с тобой лясы точить.
Петр Петрович ушел. Я полагал, что мы сейчас же с большим усердием примемся за работу, так как было уже не рано, а урок казался мне изрядным. В душе я удивлялся даже, что сотоварищи мои так мало торговались с нарядчиком. Но как только последний скрылся из виду, Ракитин взвизгнул от радости, подпрыгнул, потом заржал жеребцом и наконец закукурекал:
— Чай варить! — закричал он. — Кончен урок!
Остальные безмолвно последовали его приглашению. Семенов взял котелок и пошел к казакам спрашивать, где они брали воду. Я с недоумением поглядел на Ракитина.
— Как кончен урок? Когда же мы успеем?
— О, не беспокойтесь, Иван Николаевич, времени у нас много будет. Вы на сколько лет осуждены-с?
Я сказал.
— Фю-ить! Много воды выкачаете за эстолько времени! Больше трехсот кибелей.
— Значит, вы обманете нарядчика? Скажете — триста выкачали, не выкачав и тридцати?
— Во-о-от-с! Догадались. Вот именно! Следуйте всегда моему правилу, Иван Николаевич: старайтесь об одном только, чтобы желоб замочен был. Замочен у нас? Ну, и великолепно!.. Ах, нет, нет! Вот тут краешек сухой, остался… Мы его позабрызгаем сейчас, вот так, вот этак… Чтоб настоящей, значит, работы вид показывало. Теперь я свободен, господа-с! Может, желаете песенку прослушать?
— Или вот еще, гораздо лучше:
20
Весь диалог о нецелесообразности затрат на Шелаевский рудник, ввиду его малой рентабельности, в журнальном тексте был выпущен цензурой. Истинная цель возобновления работ на руднике достаточно раскрывается частыми заявлениями Архангельского (являющегося прототипом Лучезарова): «Мне не нужен ваш труд — нужно ваше изнурение…» (В. Александров. Каторга и ссылка (Из воспоминаний). — Журнал «Современник», 1912, № 2, стр. 201).