— Ручной работы?
Держа в руке темно-синий носок, Саваж смерил Хелен убийственным взглядом, снял второй носок. Следующим на пол упал галстук. Золотые запонки — на столик, рубашку — на спинку кушетки.
Хелен молча наблюдала за процессом. Исполнительный директор расстегнул брюки, снял их и аккуратно положил на пиджак, оставшись в сине-белых боксерских трусах.
— Ты удовлетворена?
— М-м… Я думала, что нижнее белье у тебя должно быть из шелка. Трусы тоже можешь снять.
— Не делай из меня посмешище.
— Кто знает, что ты под ними скрываешь?
— Неужели этот спектакль доставляет тебе удовольствие?
— Еще какое! Снимай!
Саваж подчинился и сделал неожиданно изящный для его фигуры пируэт.
— Не так уж это и трудно, а, Джеймс?
— Опасную ты затеяла игру, Дженкс.
— Для нее-то ты и нанял меня.
— Согласен. А теперь, из духа товарищества, тебе, видимо, нужно сделать то же. Ведь я не знаю твоих секретов.
— Отличный выпад, Джеймс. Будем считать, что ты чист. Одевайся.
Когда он завязывал шнурки, Хелен сунула ноги в кроссовки.
— Куда ты хочешь меня пригласить?
— На прогулку.
Они дошли до Кенсингтон-гарденс[25] и уселись на скамью.
— Что же вы выяснили? — спросила Хелен.
— Виртуозные манипуляции ценами на опционы. По нашим Подсчетам, убытки составили около пятидесяти миллионов. Тридцать процентов суммы — упущенная прибыль, двадцать — прямые потери. В принципе, для Голдстайна это не так много. Но замаскировано все было профессионально. На каждой учетной карточке стоит твоя подпись.
— Других фактов у тебя нет?
— Только предположения.
— Считаешь, что это сделала я?
— Во всяком случае, ты исчезла.
— А теперь ты горишь желанием узнать правду.
— Да.
Хелен рассмеялась:
— Ты либо не поверишь мне, либо попытаешься сделать меня соучастницей.
— Прежде всего я хочу выслушать тебя.
— Ты не услышишь той правды, которую ждешь. К тому, что я могу рассказать, твой разум просто не готов.
— Испытай меня.
— Боюсь, ты пожалеешь о своей просьбе.
Говорила Хелен не менее получаса. Саваж слушал, упершись локтями в колени и потирая пальцами виски. Когда она закончила рассказ, исполнительный директор с шумом выдохнул.
— Значит, двадцать пять миллионов находятся сейчас в АЗС, что-то около пяти — у Рэнкина с Уоллесом, а оставшиеся двадцать — в руках высокого покровителя перуанской наркомафии.
— Примерно так, — подтвердила Хелен. — И если из твоих уст услышат подобную историю, все решат, что ты сошел с ума. Имей в виду, я не стану подтверждать ни единого слова.
— О Боже! А что стало с полутора миллионами, которые лежали в Альпийском банке?
— При чем здесь Альпийский банк?
Саваж изучающе посмотрел на Хелен, в глазах ее светилось искреннее недоумение.
— М-да. Абсурд какой-то.
— Я предупреждала, что ты пожалеешь. Мои приключения в Перу — вопрос отдельный, а вот скандал в секторе трейдеров не должен вызывать у тебя никакого удивления. Чего ты ждал, Джеймс? На этаже собрались люди с исключительными мозгами и непомерным честолюбием. Ты выпускаешь их на рынок с одной целью: обострить конкурентную борьбу. Их задача — самыми изобретательными и беспощадными способами зарабатывать для банка деньги. Когда им это удается, то руководство превозносит их таланты и гений до небес, они начинают считать себя богами. Ничего удивительного в том, что однажды кому-то в голову приходит мысль обратить свои способности не на пользу Голдстайна, а на свою собственную. Но у тебя есть возможность спасти репутацию банка и собственную карьеру.
— И между прочим, твою голову.
— Ты думаешь, после всего случившегося меня волнует моя голова? Я не боюсь ни комиссии по злоупотреблениям, ни прессы. Я ни в чем не виновна, а писаки трепали мое доброе имя, так чего мне бояться сейчас, когда я стала виноватой? — Хелен заглянула Джеймсу в глаза. — Виноватой в чем? В том, что украла у воров, чтобы спасти отца…
Саваж поднялся.
— Надеюсь, у нас все получится.
Глава 93
В свой кабинет Джеймс Саваж вернулся в шесть вечера. Фрейн уже ждал его.
— Что она вам сказала?
— Вопрос исчерпан, раз и навсегда. Хелен Дженкс больше у нас не работает. Энди Рэнкин станет ассистентом Хью Уоллеса. В течение полугода эта парочка тихо и спокойно покинет наш банк и никогда больше не появится в Сити. Я поговорю с нужными людьми, и через три месяца с АЗС не будет иметь дел ни одна порядочная контора.