Мы выехали из Кито в четыре часа утра и прибыли в Иварра около десяти. Теща не хотела даже дать мне позавтракать — так она спешила к заветному дому. Но я воспользовался тем, что один умел обращаться с волшебным аппаратом, и отказался двигаться с места, пока не заморю червячка. Теща считала, что я ем возмутительно медленно и просто назло ей прошу добавки кофе.
«Дом с привидениями» находился в обнесенном глинобитной стеной заброшенном саду — разваливающийся, потемневший, населенный крысами и летучими мышами.
Я немедленно принялся за работу. Теща следовала за мной по пятам, отдавая команду. Наушники мешали мне слышать ее слова, но я тщательно обследовал метр за метром. Прошло четверть часа. Ничего. Двадцать минут… Есть! В наушниках раздался громкий визг, стрелка на приборе подскочила от 0 к 80.
— Здесь, — сказал я теще. — Здесь клад!
Мою тещу трудно назвать стройной и грациозной — она уже в летах и обладает мощной фигурой, но тут она, словно эльф,[27] пролетела к пеонам, которые сидели в ожидании с лопатами и заступами. Она привела их к тому месту, где мой аппарат устроил такой шум, и приказала копать изо всех сил. Однако темп работы не устроил ее, и теща сама взялась за лопату. На глубине полуметра чей-то заступ ударил о металл. Теща высоко подпрыгнула от радости, да и я не остался равнодушным… Двое пеонов повалились наземь и принялись раскапывать находку руками: следовало быть осторожным, чтобы не повредить хрупкие золотые изделия и прочие драгоценности. Мы не сводили глаз с пеонов, теща сияла так, словно уже заполнила весь дровяной сарай дома золотыми слитками.
Показалось нечто вроде крышки от ларчика, а затем это нечто превратилось в… номер от автомобиля! И как только он мог здесь очутиться?!
Теща оторопела, затем возмутилась.
— Твой аппарат ни на что не годится! — кричала она.
— Ну, уж нет, — возразил я. — Вот перед вами блестящее доказательство того, что он действует превосходно и стоит заплаченных за него долларов.
— М-да… возможно… Однако не будем тратить время на разговоры, лучше искать дальше…
Я работал еще два часа. Нашел старый, поломанный утюг, ржавую цепочку и крышку от кастрюли. Золота не было.
Теща, кажется, разочаровалась в моем аппарате. Она ждала от него золота, а не металлолома. Впрочем, это не помешало ей наметить множество новых маршрутов…
Мы с Андраде собирались выступить снова в Льянганати уже в конце ноября, но я чувствовал себя еще слишком плохо, чтобы подвергаться новым лишениям. Сначала мне нужно было расправиться с полчищами амеб и микробов, которые поедали меня изнутри, — безбилетные пассажиры из Амазонас. Они довели меня то того, что я вот-вот собирался отправиться на тот свет… К счастью, основательный курс лечения поставил меня на ноги, и к Новому году я опять был в сносной форме. В феврале наша экспедиция выступила в поход.
На этот раз у нас были удобные палатки, надувные лодки, всевозможный инструмент, примусы и прочие предметы, в необходимости которых убедил нас опыт путешествий в негостеприимный Льянганати. В деревне недалеко от Кито мы раздобыли носильщиков, в основном индейцев. Люди из Пильяро нас не устраивали: слишком хорошо они знали о цели нашей экспедиции.
Мы решили на этот раз атаковать Льянганати с другой стороны. Между городом Сальседо в горах и деревней Напо в Орьенте прокладывают дорогу; к тому времени было построено около сорока пяти километров. Готовый участок заканчивался в точке, лежащей на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря; доехать туда на автомобиле было бы для нас большим подспорьем. Однако самый тяжелый участок строительства оставался впереди. Еще немало диких гор и бурных рек нужно преодолеть, чтобы довести дорогу до Напо. Если она будет завершена, то это явится по-настоящему героическим предприятием.
Насколько трудно продвигаться в этой местности, видно из записей в моем дневнике:
«17 февраля 1955 года. Льет непрекращающийся дождь, холодный и противный. Целый день мы скользили по глинистой тропе. Около половины четвертого заблудились в верхнем течении Рио-Мулато. Пришлось возвращаться в старое ранчо,[28] которое мы прошли раньше. Зато здесь сухо и уютно, в очаге горит огонь; сейчас мы будем пить канелазос (ром с корицей).
18 февраля. Весь день проливной дождь. Сначала пробирались вдоль Рио-Мулато — то по скалам, то по ледяной воде. Потом берег стал совсем непроходимым, пришлось карабкаться по высотам, прорубая себе пику при помощи мачете. На каждом шагу обвалы и оползни, идти опасно. С трудом перебрались через реку. Один из пеонов видел пуму. Повсюду следы горного тапира. А вообще животных мало. Около половины пятого разбили лагерь на каменистом берегу. Настроение пеонов оставляет желать лучшего; они жалуются на тяжелую ношу и бесконечный дождь.
27