Щукин был очень гостеприимным человеком, он живо интересовался новым поколением художников, часто сам показывал им свою коллекцию и получал удовольствие от общения с ними. Морозов более ревниво оберегал свое собрание, но также открыл к нему доступ широкой публике, хотя и не с такой готовностью, как его коллега-коллекционер. Должно быть, именно здесь Сергей Сахаров впервые познакомился с французским искусством.
Старшее поколение художников выступало против нового искусства из Франции[30]. Репин опасался, что под влиянием этого искусства русские художники могут потерять самое важное качество художника — сердце[31].
Однако не все старшее поколение художников было настроено отрицательно, возможно, они не понимали нового искусства, но видели необходимость развития: «Нельзя сказать ребенку: не расти больше! ‹…› Так же и искусство. Мы, художники, “ищем” все новые и новые пути, мы “растем”. Все эти “кубисты”, “лучисты” и пр. занимаются “исканием”. Возможно, что это искание выливается в безобразные и нелепые формы, но это “искание” дает искусству толчок, из которого, может быть, впоследствии что-нибудь и выйдет»[32].
Изначально все художники собирались в галереях Щукина и Морозова, чтобы изучать, копировать, обсуждать и впитывать. Большая часть авангардистов пробовала себя в различных направлениях, но достаточно быстро они нашли свои собственные пути. Это можно резюмировать следующим образом: французские художники, особенно импрессионисты, произвели революцию в искусстве, изображая красоту реального мира, в противовес академическим сюжетам, преобладавшим в то время в живописи. Искусство импрессионистов отличалось индивидуалистическим подходом к изображению природы, их художественная задача заключалась в передаче не пейзажа самого по себе, а своего впечатления от него. Этого было недостаточно русским художникам, которые всегда находились в поиске духовного и вечного. Русские художники усвоили метод, но изменили содержание в соответствии со своим стремлением передать природу в ее истинной форме. Опасения Репина, что русские художники рискуют потерять главное, не подтвердились. Вскоре авангардисты отошли от французских прототипов и начали свой собственный поиск, тем самым опережая европейские направления и занимая лидирующее положение в современном искусстве.
Сергей был еще молод, когда развивались и сменяли друг друга самые яркие и драматичные направления искусства, но он следил за их развитием, посещая разнообразные и многочисленные выставки и лекции.
Одним из первых и наиболее ярких направлений русского модерна было московское объединение художников «Бубновый валет» (1910–1917). Его основателями среди прочих были Петр Кончаловский (1876–1956) и Илья Машков (1881–1944). Их идеалом был Поль Сезанн, считавшийся отцом модернизма. Из всех привезенных в Россию работ иностранных художников именно полотна Сезанна оказали самое сильное воздействие на русских художников, и его влияние впоследствии никогда не ослабевало. Его структурированное искусство совпадало с той выразительностью, которую искали русские художники, с идеей построения их собственного мира. Вошел в употребление и стал принятым термин «русский сезаннизм». Члены общества «Бубновый валет» были, в основном, последователями этого направления. Учителя Сергея Сахарова вышли из этого общества, и, как мы увидим, в этой технике и манере продолжало писать большинство московских художников уже после того, как прошли и поблекли все модернистские направления.
30
Коллекция С. Щукина вызывала противоречивые чувства в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В. Серов, один из преподавателей училища, был в ужасе от влияния картин, собранных в этой коллекции, на его студентов. Он боялся, что это массовое увлечение будет отвлекать студентов от необходимой дисциплины и помешает их творческому развитию. Серов был осведомлен о тревожных настроениях в среде нового поколения русских художников. Он преподавал многим авангардистам и видел в каждом готовность к переменам и странную уязвимость. «Его собственный успех был основан на том, что Бенуа называл “постепенным тихим развитием” его работы. Теперь он имел дело с молодыми людьми, которые считали, что “искусство — это искажение реальности, а не ее копия”. В эмоциональной беседе Серов подтвердил своему коллеге свой “ужас от того влияния, которое производят на его студентов картины, привозимые из Парижа”. Серову было трудно поддерживать разумный разговор со студентом, который настаивал на истинности своего собственного сомнительного видения действительности. Обычным был следующий диалог: “Вы видите, что здесь изображена блондинка?” “Да, но это я так ее вижу”. (
31