— А куда делись ирландцы?
— Понятия не имею. Но карьер Майорон превратили в мусорную свалку.
Сан-Педро-де-Макорис
СУЩЕСТВУЕТ ДВА САН-ПЕДРО-ДЕ-МАКОРИС.
Первый расположен на юго-восточном побережье Доминиканской Республики, 18 градусов северной широты, 69 градусов восточной долготы. Второй занимает восточную часть бульвара Сен-Лоран в Монреале; по периметру он ограничен с запада улицей Кристоф Колумб, с севера — воображаемой линией, проведенной через станцию метро «Кастельно», а с юга — бакалейной лавкой Кольмадо-Реал на улице Сент-Зотик.
Маэло — основатель этого второго Сан-Педро. Совсем один прибыл он сюда в разгар зимы 1976 года, и на него свалилось множество невзгод: холод, французский язык, география Монреаля, бюрократия, Радио-Канада, китайский пирог,[5] безработица и Ги Лафлёр. Маэло с трудом переваривал эту смесь. Очень скоро ему захотелось все бросить и вернуться домой, но как-то, когда он пересчитывал монеты, накопленные на обратный билет, позвонил кузен, первый из многих, и сообщил, что стоит в аэропорту Мирабель.
Маэло воспрянул духом. Прибыло подкрепление.
Он начал скромным иммигрантом, а стал колонизатором. Между Сан-Педро-де-Макорис и Монреалем укрепились связи, сплетенные из полных энтузиазма писем, хаотичных телефонных звонков и денежных переводов через Вестерн-Юнион. В Монреаль хлынули члены семьи. Дрожащие от радости кузены оккупировали аэропорт. Маэло играл роль закаленного ветерана. Он находил новоприбывшим кров и работу, обеспечивал едой и питьем, а затем выпускал в городские джунгли. Как-то само собой получилось, что он стал центром притяжения этой новой общины. Он организовывал праздники и cena,[6] встречи, ленчи, вечеринки в кафе. А когда повестка дня исчерпывалась, люди приходили отдохнуть в его дом, как на площадь города-невидимки.
Кульминацией этих сборищ стал вечер доминиканских президентских выборов 1986 года: Маэло объявил о проведении большого jututo — собрания, на котором вся семья протестовала против кандидатства Хоакина Балагера, пила ром и бурно спорила о будущем республики.
Балагера переизбрали, соседи пожаловались в полицию на шум, a jututo стал регулярным мероприятием. Теперь воскресными вечерами Маэло собирает плоды семейного древа: четырех своих братьев, трех сестер, дюжину кузенов, друзей детства и нескольких случайно затесавшихся беженцев — гватемальцев и кубинцев. Гуляки поглощают моллюсков и креветок, барабульку и гигантские мидии, килограммы риса и habichuelas[7] и запивают все это винами «Конча» и «Торо», «Бругаль Аньехо» и мамахуаной — настойкой из корней. Потом они всю ночь танцуют багату, и весь мир — для них — просто оправа драгоценного камня Кариб.
По мнению Маэло, иммигрант может покориться судьбе, может быть растерянным, смущенным, измученным, эксплуатируемым, не желающим адаптироваться, утопающим в депрессии и ностальгии. Однако он никогда не должен оставаться без поддержки.
Кольмадо-Реал
НОА БЕЗЗАБОТНО ВХОДИТ В ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ, поигрывая мелочью, на которую он собирается купить марку. В другой руке он держит конверт чудес, украшенный именем матери, надписью «До востребования», адресом почтового отделения в Нинга и обратным адресом, обнадеживающе постоянным местом во вселенной.
Неожиданно он останавливается в центре зала, совершенно ошеломленный.
Воздух здесь пронизан точно такими же запахами, как в тысячах почтовых отделений от Виннипега до Калгари: мятая бумага, резиновые ленты, резиновые штемпели.
Ноа в нерешительности. Его словно катапультировали за три тысячи километров отсюда и на тринадцать лет назад. Что, если Монреаль просто еще одна точка «До востребования»? Покидая материнский трейлер, Ноа думал, что ступает на твердую землю, но сейчас твердая земля ускользает из-под его ног. В данный момент он не чувствует ничего, кроме накатывающихся волн, бурных морей и тошноты.
Ноа делает глубокий вдох и пытается рассуждать логически. Что такое запах, в конце концов? Горстка молекул, плавающих в воздухе. Неопределенные раздражители, циркулирующие между обонятельным эпителием и лобной долей головного мозга. Электрический разряд, химические реакции, ферменты, химические передатчики импульсов между нервными клетками — банальная цепь событий, которая тем не менее расстраивает хрупкий баланс нейронов, тревожит сердце и извлекает старые, глубоко запрятанные детские воспоминания из милосердного покоя.
5
Это блюдо появилось в Канаде, в провинции Квебек, в то время, когда начали строить железные дороги. Строителями в основном были китайцы, и их кормили этим блюдом.