В первой виденной нами школе, содержавшейся правительством принимают туземных детей всех сословий, и на одной скамье сидели рядом как сыновья регента, так и крестьянские мальчики. Хотя не принято поступать раньше пятилетнего возраста, но в виде исключения здесь были мальчуганы не более четырех лет, толстые, черномазые, с очень серьезным видом относившиеся к своим занятиям, несмотря на то, что головки их только что были видны из-за парт, а ножки высоко болтались над полом. Курс продолжается от 4-х до 6-ти лет и распределяется на четыре класса с подразделениями на два отдела; экзамены производятся ежегодно. Предметы учения составляют: чтение, письмо, арифметика, рисование, география Малайского архипелага, пение и языки — малайский, яванский и сундский. Обстановка и помещение ничего не оставляли желать лучшего: четыре высокие просторные комнаты с чистыми циновками на полах и скамейками со столами из лакированного дерева самого новейшего образца, а на стенах рисунки педагогического содержания. Детей было всего сто сорок, из числа которых только три девочки. Когда мы вошли, они встали и спели весьма недурно на малайском языке приветственные стихи и голландский национальный гимн. Вообще школа произвела на нас отличное впечатление как по устройству, так и по порядку. Ученики держались чинно, а преподаватели, по-видимому, интересовались своим делом и казались развитыми и дельными. В звание учителей туземцы готовятся в особых семинариях, коих на Яве имеется три: в Бандунге, Магеланге и Проболинго.
Из туземной мы перешли в голландскую, тоже первоначальную школу, где обучались преимущественно метисы, мальчики и девочки, числом около сорока пяти. В этой курс был несколько полнее, чем в туземной; кроме перечисленных в той предметов, здесь преподавались всеобщая география и история Нидерландов. Классные комнаты также были очень хороши; учебный персонал состоял из трех учителей и одной учительницы, всех голландцев. На старшего из них наше посещение подействовало так сильно, что он почти лишился голоса и с дрожащими губами отвечал на вопросы.
Сегодня за завтраком мы впервые познакомились с мангостинами, одними из наивкуснейших, если не самыми вкусными плодами всего мира. Мангостин, по-явански мангис (Garcinia mangostina), является специальным продуктом Малайского архипелага; на Малайском полуострове он встречается только до 16° северной широты. Все попытки к разведению его в Индии и Вест-Индии[175] оказались неудачными, а на Цейлоне он только изредка и то с трудом принимается. Растение, дающее мангостины, имеет вид низкого, вечно-зеленого дерева с густой кроной и темной кожистой листвой, напоминающей португальский лавр; цветы с восковообразными лепестками держатся на конце веток; плоды крупные, величиной с небольшое яблоко, снаружи темно-пурпуровой окраски, а в разрезе цвета портвейна. Обрезав кругом твердую оболочку, она распадается надвое и внутри ее показывается самый плод, похожий на мандарин и состоящий из 6–8 кусков снежно-белого колера. Высушенная корка, настоянная в кипятке, пьется как чай и служит вяжущим средством, весьма полезным при дизентерии, для туземцев она составляет самое общеупотребительное лекарство против этой болезни и продается всюду на базарах.
Перед обедом мы по приглашению посетили регента и присутствовали на яванском драматическом представлении. У входа на большой крытый балкон нас встретили хозяин дома и жена его раден-аю[176] (малайский титул ее), одетую в цветной саронг и черную шелковую кофточку; черные, как смоль, волоса ее были собраны сзади в виде шиньона, а руки украшались золотыми браслетами. Недостаток красоты ее возмещался приятным выражением лица; уменьем же держаться просто и любезно, несмотря на малое знакомство с европейцами, она нас удивила.
В числе гостей находились г-н Верлооп и контролер, севшие с нами около двери в гостиную; сбоку, на полу расположились пати, коллектор и вузир; снаружи же, на площади стояла и сидела толпа народа, с молчаливым интересом следившая за представлением. На противоположном от нас конце балкона было устроено нечто вроде беседки, выкрашенной в красную и синюю краску с позолотой и расставлены два ряда табуретов. Из-за ширм, стоящих позади беседки, выходили по очереди актеры. С правой стороны этой импровизированной сцены поместился гамеланг и руководитель представления даланг, говоривший или читавший речи; актеры же молча исполняли свои роли, применяя действие к словам даланга.
По описаниям сэра Стемфорда Раффлза яванские драматические представления бывают двух родов: 1) топенг, в которых роли действующих лиц исполняются мужчинами в масках, не надевающихся лишь в присутствии царствующих особ, и 2) ваянг[177], т. е. марионеток. Сюжет топенга всегда заимствован из приключений Панджи, любимого героя яванских сказок. Пьесы аккомпанируются музыкой гамеланга, темп которой бывает различный, смотря по роду действия или выражаемым чувствам. Актеры одеты в старинные национальные костюмы и исполняют свои роли с большой точностью и грацией, но все представление имеет скорее характер балета, чем драмы или комедии, и человеческие страсти, страдания и увлечения выражаются только подходящими движениями и словами. Любовь и война служат неизменными сюжетами драм, которые обыкновенно заканчиваются битвой между вождями-соперниками. Труппа топенга состоит большею частью из четырех музыкантов, шестерых актеров и даланга.
В ваянге сюжеты взяты из басней первых периодов истории, относящихся до времен, предшествующих уничтожению индусской империи Маджапахит. Различные исторические личности изображаются фигурами в один-два фута вышины, вырезанными из буйволовой кожи и, чтобы придать им сходство с олицетворяемыми ими лицами, тщательно окрашенными или позолоченными. Все фигуры странно искривлены и в высшей степени комичны с преувеличенно выдающимися, в особенности, носами. Предание гласит, что такую карикатурную наружность им придали впервые при сусухунане Мориа, одном из первых мусульманских проповедников; целью этого было, сохранив древние народные развлечения, согласовать их с требованиями магометанской религии, воспрещающей всякое изображение или драматическое представление человеческого образа.
«Посредством этой меры», — говорил находчивый сусухунан, — «тогда как большинство людей не примет этих фигур за человеческие, яванцы, вспоминая историю, сумеют отождествить их с личностями, которые они должны изображать и тем будут иметь возможность втайне наслаждаться народными увеселениями. Если же впоследствии они забудут оригиналы и не будут различать их от искривленных изображений, то у них сохранится убеждение, что предки их получили теперешний образ человека после обращения в веру Пророка».
Впрочем, сомнительно, чтобы вышеприведенное предание было бы верно, так как имеются многие древние монеты с изображениями фигур, во всем сходных с нынешними ваянгом, а поэтому более чем вероятно, что они существовали в теперешнем своем виде до введения магометанства.
Фигурам придается движение в плечах и локтях посредством тонких роговых пластинок или палочек. Для представления натягивается на рамку белое полотно, которое, освещенное сзади лампой, отражает ваянги, движимые сообразно ролям далангом, говорящим при этом подходящие речи.
175
Я слышала, будто бы его удалось вырастить на Ямайке в ботаническом саду Кингстона.