– Лёха, ты домашку по английскому сделал? – теребит меня Семя. – А то могу дать, я у Соньки списал. Пока будешь переписывать, могу твою математику тоже… того…
– Сенькою Веру уел, – благодарю за щедрое предложение, – сам перевел. Нам и задали всего-то два абзаца. Мать-и-матику скатать не успеешь, скоро звонок.
– Я сам вчера бы написал, – вздохнул приятель, – но мы с Витьком на рыбалку ходили.
– И как?
– Полмешка наваги и штук двадцать корюшки. Я бы больше наловил, но Витька сказал «на праздники хватит». Давай с тобой на выходных половим?
– Куда столько рыбы? У вас в сарае кубометр наморожен! А скоро тепло будет, она стухнет.
– Не стухнет! Мы с тобой можем льда нарубить с припая. В сарай натаскаем, до августа рыбёшка долежит.
– Ага! А летом рыбу совсем ловить не будем? Сам же потянешь. Не! Я пас!
Юрка был страстным рыболовом, а я и раньше не любил сидеть на льду с дёргалкой[6], а уж сейчас тем более мне оно неинтересно.
Закончить разговор не успели, в класс вошел Игорь Николаевич, математик и учитель физики в одном лице.
Следующие часы я вспоминал, что значит быть учеником. Ни память школьника, ни воспоминания старика не смогли сделать меня гением. Даже чтобы держаться прежнего уровня, пришлось изрядно постараться.
С математикой у меня всегда было хорошо, первый урок отсидел спокойно.
Русский проскочил на общей эрудиции, правила давно и окончательно забыл, а скорее всего, просто толком не учил, в лучшем случае «читал», однако в прошлой жизни писать пришлось много. Не беллетристику, техническую документацию, но грамотность кое-какую наработать смог. Хотя школьный учебник, чувствую, почитать придется внимательно.
От физкультуры я освобожден с первого класса. Как обычно, пока одноклассники бегали-прыгали по залу, сидел в раздевалке и делал домашку на завтра. Пусть физически я слабоват, однако уже почти год, прочитав статью в журнале, увлекаюсь йогой. В прошлой жизни занимался ею до отъезда в Москву, заодно «позой змеи» полностью выправил себе сколиоз.
В институте ребята, под впечатлениями от японского фильма «Гений дзюдо», организовали секцию карате. Два занятия каждую неделю, преподаватель с черным поясом. Какой сенсей без черного пояса? Даже неприлично! Вроде как ширинка с оторванной пуговицей. Цена вопроса – пять рублей в месяц, с учетом стипендии в сороковник или даже повышенной в 46 рублей, – была великовата для студентов. Тем более количество учеников не должно было опускаться ниже десяти человек, иначе инструктору финансово неинтересно нас учить. Словом, когда однокурсники узнали, что я со школы «совсем йок», как шутливо говорили про увлеченных йогой, а значит, почти готовый боец, затянули в секцию. У жулика прозанимался лишь первые пять рублей, затем сбежал, сославшись на недостаток финансов.
На самом деле причина была другая: меня свели с синологом, довольно долго жившим в Китае. Он и открыл для меня прелесть ушу. Ничего боевого, только оздоровительные и медитативные практики. Группа шесть человек, те же два раза в неделю, но платили три рубля за занятие на всех, скидываясь лишь на аренду зала. Причем учитель скидывался вместе с нами. От него-то я и заразился китайским языком.
На большой перемене, когда мы в столовке болтали о разных разностях, поглощали макароны по-флотски, закусывая их пирожками с повидлом и запивая сладким чаем, к столику подошел главный школьный спортсмен и силач, десятиклассник Вова Крюк.
Он хлопнул меня по плечу и заявил:
– Ты, Костёр, из правильных пацанов. Батя сказал, один Чалдона к людям вытянул. Уважуха тебе от всех нас за это. Если что, зови, я за тебя впишусь.
Такие слова дорогого стоят, Вовка в авторитете среди ребят. Наши стали выяснять подробности, а Крюков покровительственно подмигнул и отошел.
Химия – один из моих любимых предметов, а ее преподавателя я запомнил на всю жизнь. Птица Леонид Андреевич, приехал из Сибири, первый год в школе, но успел стать любимцем учеников. Из будущего помню, что на следующий год он станет директором школы, а еще через год его заберут в райцентр третьим секретарем обкома партии. В разгул демократии из секретарей обкома он вернется в обычную школу простым директором.
Последним уроком была моя прежняя беда, английский язык. Однако сейчас я прочитал текст, не напрягаясь. Работая программистом, хочешь не хочешь, а язык выучишь. С произношением у меня так себе, хотя лучше, чем в прошлой жизни в то время, но еще тренироваться и тренироваться. Лилия Николаевна, кстати тоже Ким, даже похвалила. Она сама и по-русски с акцентом говорит, а уж английский у нее…