При ста с небольшим официально вылеченных больных в отзывах и заключениях утверждалась эффективность и перспективность аппарата и методики при десятках самых разнообразных болезней. Этот факт порождал сомнения в ответственности подхода авторов заключений и отзывов к составлению указанных документов, да и в их компетентности тоже.
По этим причинам наш отзыв был отрицательным и в финансировании проекта было отказано. Казалось бы, всё хорошо: государственные деньги сэкономлены. Однако остается открытым вопрос об ответственности медицинских светил, подписавших положительные отзывы на аппарат с сомнительным лечебным эффектом.
Как видим, наличие здравого смысла не является излишним как при наличии специальных знаний, так и при их отсутствии. Беда в том, что слишком много сейчас людей, желающих быть обманутыми. А спрос, как известно, рождает предложение. Как говорил классик: «Скучно жить на этом свете, господа!»
«Наша медицинская наука остается местечковой» [87]
Среди главных причин, которые привели к сессии ВАCХНИЛ 1948 г., когда была разгромлена советская генетика, две являются решающими: страх в среде научного сообщества и некомпетентность политического руководства страны. Но можно ли уже считать эту ситуацию давним прошлым? Доктор физико-математических наук, автор книг по истории советской науки Валерий Сойфер и доктор медицинских наук, вице-президент Общества доказательной медицины Василий Власов размышляют о том, удалось ли сегодня российскому научному сообществу преодолеть последствия трагических событий середины ХХ в.
— Как вы считаете, Валерий Николаевич, на сегодняшний день можно ли сказать, что последствия того страшного периода в российской науке преодолены или они продолжают сказываться?
Валерий Сойфер: Мне кажется, это продолжает сказываться. Конечно, я уже больше двадцати лет живу вне России и вряд ли я имею полное право говорить на эту тему и обсуждать этот вопрос, но мне кажется, что процесс продолжается. Почему? Подавляющее большинство тех, кто сегодня преподает, были обучены по калькам марксистско-ленинской теории, лысенковщины, лепешинщины и всего прочего и, конечно, последействие в мозгах остается. Второе: в течение всего этого периода времени наблюдалось недофинансирование теоретической науки. Ведь подавляющая часть ученых в Советском Союзе работала на благо военно-промышленного комплекса, и теоретическая наука все-таки не была доминирующей. В-третьих, мне кажется, что до сих пор развитие лженауки в России идет мощными темпами. Вы сами знаете много примеров того, как и сегодня нелепые и часто недоказанные идеи вдруг приобретают значение, потому что на них выделены деньги. Поэтому сказать, что все преодолено… я бы этого не говорил. Поэтому и сами болезни, мне кажется, должны быть более широко описаны, и их генезис должен быть понят, и методы противодействия должны быть обсуждены и проведены в практику в гораздо больших масштабах, чем есть на сегодняшний день.
Василий Власов: Я хотел бы сказать немножко шире. Лженаука многообразна. У нас десятилетиями продолжается эпопея с продвижением методов лечения рака с помощью токсичных ртутных препаратов. Это не удается победить никак, хотя вроде бы правительство сформировало свою точку зрения, что это необходимо запретить. Но все равно десятилетиями это продолжается. Таких примеров можно привести много, но это будет все равно только одна сторона. Всегда найдутся нечестные люди, мошенники, которые будут мочу высушивать и по рисункам на стекле ставить диагнозы. Я не шучу, действительно у нас есть такие академики, которые мочу высушивают на стекле и по тому, какие рисунки образуются, диагноз ставят. Мне кажется, что со времени той самой сессии ВАСХНИЛ большее влияние на нашу науку оказал режим закрытости и ксенофобии. Закрытость и ксенофобия до сих пор влияют на развитие науки — в меньшей степени на фундаментальную науку, поскольку она более интернациональна и как-то больше опирается на международный фундамент. А наша медицинская наука до сих пор остается очень местечковой. Отечественные исследователи цитируют друг друга, печатаются в русских журналах, издаются сборники молодых ученых, труды «Энского института паразитических болезней» и так далее и тому подобное. И этот внутренний научный процесс протекает совершенно независимо от мировой науки. При этом ссылок на исследования наших ученых в области медицины очень мало. Это не означает, что у нас нет серьезных ученых, они есть. Некоторые из них печатаются преимущественно в международных журналах. Но это по сравнению с фундаментальной наукой очень небольшая доля. Бoльшая часть ориентирована на внутреннее потребление, значительная часть исследований не выдерживает никакой критики.
87
Интервью с Валерием Сойфером и Василием Власовым вели биолог Александр Марков и журналистка Ольга Орлова (по материалам радио «Свобода») http://www.svobodanews.ru/content/Article/467298.html)