Вологодское Губоно направило меня с детьми в Верх-Кокшеньгу, Тотемский уезд, здесь я работала воспитателем. В 1922 г. Верх-Кокшеньский детдом ликвидировали, и я уехала на Волгу. Привязанность к делу, ребятам и, что скрывать, голод через два месяца вернули меня обратно в Вологду. В 1923 г. я поступила воспитателем в дошкольный детдом имени Некрасова. С 1929 г. по 1937 г. работала в детском городке на дошкольном отделении в г. Кадникове. В 1937 г. назначена заведующей дошкольным детдомом. В 1939–1941 гг. работала директором школьного Кадни-ковского детдома № 1. С 1941 г. по 1950 г. — директором Кубено-Озёрского дошкольного детского дома» [49].
Валерий Гаврилин подчёркивал, что родители его были интеллигенцией в первом поколении[3], а предки — потомственными крестьянами. Он родился 17 августа 1939 года в Вологде и был назван в честь своего брата, умершего во младенчестве. 7 июля 1941 года у Клавдии Михайловны родилась дочь Галина, младшая сестра Валерия. Отца же своего, Александра Павловича Белова, будущий композитор не помнил[4].
Об А. П. Белове известно совсем немного. Родом он был из Кадниковского уезда Вологодской губернии, родился 18 августа 1899 года в семье крестьян. Имел неоконченное высшее образование, с 1925 года — член ВКП(б), работал учителем истории и обществоведения в школах Сокольского района, заведующим районного отдела народного образования в городе Сокол[5]. В августе 1941 года добровольцем ушёл на фронт.
Сестра А. П. Белова, Нина Павловна, в одном из писем Гаврилину вспоминала: «Последний раз я видела его, когда ехал он на фронт в августе 1941 года. Он посылал телеграмму, чтобы мы вышли на железнодорожную станцию Чёбса-ра, мы там жили с сестрой Фаиной. Он сказал, что сам попросился на фронт, а ведь он тогда имел право на бронь» [21, 44–45].
В «Книге памяти» Сокольского района Вологодской области значится: «Белов Александр Павлович, старший лейтенант, год рождения 1899. Погиб 2.8.1942 г.» [42, 25]. Он был убит под Ленинградом (станция Лигово, деревня Новая).
Долгое время Гаврилин ничего не знал об отце. Представления и догадки были у него самые разные. «Об отце я знал только его фамилию — Белов, и никаких больше подробностей. Мама после тюрьмы была сломлена, очень молчалива, а я не надоедал ей лишними расспросами, когда приезжал на каникулы. И потому, что не знал об отце ничего, сочинял всякие «легенды» [21, 44]. Вот одна из них, переданная со слов Гаврилина его интернатским другом, Вадимом Гореликом (Бойлером): «Однажды вечером под большим секретом он посвятил меня в тайну. Оказывается, отец ещё перед войной бесследно исчез по линии НКВД, а мать как жена «врага народа» была во времена Берии осуждена на длительный срок. «Понимаешь, — шёпотом говорил мне Валерий, — её оклеветали завистники. А моя настоящая фамилия Белов. Гаврилиным я стал только после ареста мамы» [45, 68].
Много лет спустя В. Гаврилин узнал адреса и стал переписываться со своими тётушками (впервые — с двоюродной сестрой отца в 1964 году). Из писем стало известно, что у Белова были не только родные сёстры, но и братья: дядя Гаврилина Василий вернулся с войны, а Виктор погиб.
Позже Наталия Евгеньевна и Валерий Александрович приезжали в Вологду в гости к Фаине Павловне — родной сестре Белова. Наталия Евгеньевна вспоминала, что при виде Гаврилина его тётушка вскрикнула: «Ой, Саша!» — Валерий Александрович был чрезвычайно похож на своего отца. «Есть фото: <Белов> сидит нога на ногу, в руке — книга, читает. Валерий, я потом наблюдала, точно так же сидел. Мы вместе были под Лигово, когда узнали, где отец похоронен. Могилы ведь нет, общие, братские только. И мы поклонились тому месту, где похоронены солдаты…» [42, 24].
Сведения об отце Гаврилин собирал по крупицам, узнавал о нём из писем родственников, из рассказов матери. В интервью от 1997 года на вопрос корреспондента: «Что Вы скажете об отце?» — он ответил: «Вообще, был он поистине необыкновенным человеком. С пяти лет уже пел в церкви, знал все службы, да и голос, говорят, имел ангельский. Самостоятельно выучился играть на скрипке, мастерски владел всеми гармониками. Музыку запоминал мгновенно. Знал все виды пляса. Лет с десяти был самым званым на все свадьбы. Заполучить его на праздник в какой-нибудь дом считалось у односельчан большой удачей. А какие дивные наряды, рассказывают, он своим сёстрам шил! Люди налюбоваться не могли, только от восторга ахали!.. И представьте, избрали его председателем сельсовета, когда ему было всего… восемнадцать лет! Да ещё все его величали по имени-отчеству, а это на селе проявление высшего уважения к человеку. Думаю, что я в музыкальном отношении лишь слабая тень своего отца…» [19, 375–376].
Первые два года своей жизни, до начала войны, Гаврилин провёл в маленьком городке Кадникове, что в Сокольском районе Вологодской области. Позже он рассказывал, как в ранние годы его называли Лялькой, и детство его проходило при детдоме, где работала мама. Жили трудно, Клавдия Михайловна вынуждена была бóльшую часть времени проводить на работе. Заботу о Валерии она нередко поручала кормилице — Александре Александровне Бобровой. Много лет спустя, в 1984 году, Гаврилин разыскал эту женщину. Более того, он узнал, что, оказывается, был у него молочный брат — сын Александры Александровны, Валентин Пантелеймонович Бобров. Завязалась дружба, переписка, потом Гаврилины навестили Александру Боброву в Кадникове, а её сын, в свою очередь, приезжал с визитом в Ленинград.
Наталия Евгеньевна вспоминала, что Александра Боброва была человеком исключительной доброты и сердечности. Каждый год она посылала Гаврилиным посылки, в них — вязаные вещи: то носки для всей семьи, то тёплая безрукавка для Валерия. Гаврилины отправляли в Кадников продукты, всё необходимое, что трудно было достать в те годы. Александра Александровна очень любила своего «молочного сына», относилась к нему, как к родному ребёнку. «У Клавдии, — рассказывала она <Гаврилину>, — молока не было. Я своего откормлю, а ты уже орёшь во всё горло. Есть хочешь. Я и тебя начинаю кормить»[6] [42, 28].
В 1941 году, незадолго до начала войны, Клавдию Михайловну перевели работать в Кубено-Озёрский дошкольный детский дом села Воздвиженье, в 38 километрах от Вологды, близ Кубенского озера, и семья переехала жить на новое место. Поселились они в селе Перхурьеве, расположенном через дорогу от Воздвиженья. В этих краях Гаврилину суждено было провести девять лет.
Младшая сестра Валерия Александровича, Галина, вспоминала: «В деревне Перхурьево было семь домов. Коля Дворников, сосед, играл на гармошке. Мама работала без выходных, без отпусков, мы жили с крёстной» [18, 44].
«Если так подумать, я действительно «детдомовский». Ведь мама работала в детдомах, и я всё время был там — и в Кадникове, и в Воздвиженье. Меня в Воздвиженье из детдома только выгоняли на завтрак, обед и ужин. Собственно, у меня была крёстная, а дома не было. Мать, от безумной любви, таскала меня за собой — то в сельсовет, то в райком на совещание, — а то так накидывалась, что её и трое удержать не могли: крёстная, тётя Лида и соседка. Иногда и домой идти не хотелось. Так что была у меня крёстная, а дома не было» [21, 355].
Няню, а впоследствии и крёстную Гаврилина, звали Асклиада Алексеевна Кондратьева. Родилась она в 1888 году (по другим данным — в 1890). Была потомственной кружевницей, сказительницей родом из деревни Рихмино, расположенной близ Перхурьева[7]. От неё будущий композитор узнал множество народных песен, преданий, называл её сказочницей и заботницей. Одна из сказок послужила затем прообразом детской пьесы для фортепиано «Поехал Тит по дрова» (издана в 1968 году). «Эту сказочку часто рассказывала мне моя старенькая нянюшка, когда я был ещё совсем маленьким мальчиком, — записал Гаврилин в своей заметке первой половины 1960-х. — Поехал Тит по дрова. Едет он по лесу и песню геройскую поёт про то, как едет он по дрова. И вдруг навстречу ему Марья-Краса. Тит прямо обалдел — до чего она ему понравилась. И начали они разговаривать. Марья-Краса говорит — как лебёдушка плывёт. А сама чуть лукавит. А Тит начал хвастать: «Я, — говорит, — такой сильный, я, — говорит, — такой красивый! Еду вот по дрова». А Марья-Краса и говорит: «Ты, — говорит, — такой сильный, ты, — говорит, — такой красивый! Едешь вот по дрова». А сама чуть лукавит. А Тит ей отвечает: «Я, — говорит, — такой сильный, я, — говорит, — такой красивый! Еду вот по дрова. Как развернусь, как размахнусь…» — глядь, а Марьи-Красы и след простыл, а лошадь домой ушла. Вот и съездил Тит по дрова! Тут и сказочке конец» [20, 79–80].
3
«До них все мои предки были крестьянами, вот только дед по материнской линии выбился в купцы, был даже довольно богат, так что после революции стал «лишенцем». Он потом работал сторожем у памятника Чапаеву» [19, 332].
4
Перед войной между Беловым и Гаврилиной произошла размолвка, и Клавдия Михайловна решила записать сына на свою фамилию.
5
У Наталии Евгеньевны Гаврилиной сохранились подробные данные о прохождении службы А. П. Белова:
15.04.1925—20.12.1925 — председатель Богородского сельсовета Устюженской волости Кадниковского уезда;
01.04.1926—30.08.1926 — заведующий финансовой частью Устю-женского Волостного исполнительного комитета.
С апреля 1926 г. — член Рабпрос [Союз работников просвещения. —
1926–1928 гг. — Вологодская советско-партийная школа II ступени;
01.06.1928—15.06.1929 — ответственный секретарь волостной ячейки ВКП(б);
1929 — воинский учёт (рядовой);
15.08.1929-01.07.1930 «пропагандист Кубено-Озёрского района ВКП(б);
с 01.07.1930 — переведён на работу в г. Кадников;
26.06.1930—01.02.1931 — преподаватель истории в школе II ступени (г. Кадников);
с 01.02.1931 — инструктор Сокольского РК ВКП(б);
13.10.1931 — преподаватель обществоведения Сокольского ФЗО [школа фабрично-заводского обучения. —
15.08.1932 — заведующий свердловским ФЗО Сокольского района.
Февраль 1934 г. — заведующий Сокольским РОНО.
6
Сын Александры Бобровой (1939 г. р.), так же, как и Гаврилин, имел врождённый порок сердца и умер за 40 дней до смерти Валерия Александровича в 1998 году.
7
И. Демидова записала воспоминания, рассказанные Елизаветой Ивановной Славновой (род. 1925), лично знавшей А. Кондратьеву: «[Крёстную В. А. Гаврилина] Склия звали. Она с Шуйского сельсовета была, богомольная такая. У неё всё иконы, иконы. Эта Склия — не музыкантша ж, она нянька была, у них [Гаврилиных] прислуживалась» [24, 9].