Впрочем, обычная история.
Уникальность Рима заключалась не в его искусстве, науке или философии, не в его приверженности законам, гуманности или высокой политической культуре. На самом деле во всех этих областях Рим не опережал, а порой и отставал от народов, которые он завоевывал. Главной особенностью Рима была его первая в мире профессиональная армия. Нормальное общество состоит из крестьян, охотников, ремесленников и торговцев. Вступая в сражение, они полагаются не на знание военного искусства и умелое обращение с оружием, а на свой моральный настрой и личный героизм. В глазах тех, кто посылает воевать с ними обученных солдат, они выглядят животными. Но это суждение далеко от истины.
В действительности так называемым варварам мы обязаны больше, чем людям в тогах. И то, что мы по-прежнему смотрим на кельтов, гуннов, вандалов, готов, вестготов и другие народы как на варваров, означает, что мы попались в сети римской пропаганды. Мы и сейчас позволяем римлянам определять наш взгляд на мир и историю.
Однако в последние 30 лет положение стало меняться. Археологические открытия позволили иначе взглянуть на сохранившиеся древние тексты, что привело к новой интерпретации событий прошлого. Теперь мы знаем, что Римская империя остановила развитие науки, и в частности, математики, на невероятно долгие полторы тысячи лет. Многое из того, что было известно и создано до прихода римлян, пришлось заново изучать и переоткрывать в совсем недавние времена.
Рим использовал свою армию, чтобы уничтожать окружавшие его культуры, расплачиваясь с воинами награбленными богатствами. Завоеванные народы романизировались, а все упоминания о них по возможности стирались. На самом же деле многое из того, что мы считаем достижением римской цивилизации, было заимствовано римлянами у варваров. Рим воевал мечами, щитами, броней и баллистами, скопированными у тех, с кем он сражался. Римские города строились за счет награбленного у богатых соседей. Что же касается знаменитых римских дорог, про них читайте дальше. Увы, многие из инженерных и научных достижений варварского мира были полностью уничтожены, и даже когда появлялись свидетельства этих открытий, в них не верили, ибо приписывали римлянам. Однако сейчас мы начинаем осознавать, что история заката римской цивилизации и погружения во тьму варварства насквозь фальшива.
Конечно, кельты поступили легкомысленно, не оставив нам письменных свидетельств, — им следовало бы знать, что отсутствие подтверждений, пропагандирующих их образ жизни, даст однозначный перевес в пользу римской версии истории! И все-таки, мы не должны верить всему, что рассказывают нам римляне. Вот, к примеру, мнение Юлия Цезаря о лосях.
Лоси лишены рогов, а их ноги не имеют суставов и связок, так что они не могут ни прилечь с целью отдыха, ни подняться, упав по какой-то причине. Постелью им служат деревья. Лоси прислоняются к ним и так, слегка склоненные, отдыхают. Когда охотники обнаруживают следы этих животных, то, зная, куда те обычно направляются, подкапывают корни всех деревьев либо подпиливают ствол дерева так, чтобы оно казалось стоящим. Лоси, прислоняясь валят своим весом оставшееся без опоры дерево и падают вместе с ним[1].
Это интересное зоологическое наблюдение с серьезностью повторили греческий географ Страбон[2] и энциклопедист Плиний Старший[3]. Похоже, что они перепутали с аналогичным рассказом о слонах, поведанным Аристотелем и также изложенным Страбоном. Это повествование стало частью «стандартного правдивого описания слонов» и просуществовало до конца XVII в. Сэр Томас Браун жаловался, что даже когда люди смогли своими глазами увидеть этих животных, опускающихся на колени и самостоятельно встающих, доверие к классическим авторитетам заставляло их отрицать очевидное[4].
Точно так же, как люди веками отрицали, что у животных есть колени, хотя они их сами видели, так и восторженное отношение западного общества после Возрождения ко всему римскому убедило нас смотреть на многое в нашем прошлом глазами римлян, даже когда очевидные свидетельства противного бросались в глаза. Конечно, сейчас мы используем на практике вовсе не те сведения о лосях, которые сообщал Юлий Цезарь, однако, когда дело касается варваров, мы по-прежнему склонны принимать его оценки — оценки завоевателя, сметающего все на своем пути.