Часть I
Истоки
1
Процесс Хелены Шойберин: демонолог поднимает молот ведьм
В австрийском Инсбруке сохранился дом под золотистой черепицей, сверкающей на ярком альпийском солнце. Он стоит на главной площади города, сверкающая крыша нависает над балконом, с которого открывается вид на рынок. В 1480-х гг. этот дом принадлежал правителям Инсбрука: эрцгерцогу Сигизмунду Австрийскому и его жене Катарине. Сигизмунд был императором в миниатюре, одним из богатейших католических князей Европы. Из своего окна он наблюдал за торговлей венецианским стеклом, шелками и специями из Китая и Индонезии, альпийской солью и серебром, немецкими колбасами и винами. Инсбрук зарабатывал – крейцеры и позднее серебряные талеры, будущие доллары – благодаря тому, что в этом городе сходились германские и итальянские торговые пути. Горожане охотно демонстрировали свое богатство, покупая предметы роскоши и покрывая свои крыши золотом. Купцы, которым Сигизмунд был обязан своим богатством, жили вокруг рынка и на мосту через Инн (название города происходит от этого моста – Innsbrücke). По праздникам там устраивались гулянья, шествия, ставились религиозные спектакли. Толпу, уплетавшую штрудели и пившую светлое тирольское пиво, развлекали африканские танцоры и польские музыканты. На той же самой площади стояли здания городской управы. Субботним утром 29 октября 1485 г. в ратуше собрались на глазах у зевак отцы города. На многих были длинные рясы и шерстяные мантии, спасавшие от холода. Мимо них сновали клерки с книгами и бумагами, собранными для начинавшегося процесса над ведьмой.
Ратуша Инсбрука служила сердцем городской жизни. Юристы обсуждали там судебные дела, на первом этаже торговали лавки, над ними располагались кабинеты и присутствия. Все это венчала сторожевая башня высотой 180 фу- тов[1], с нее стражники следили за жизнью в городе и за событиями за его стенами. Им было приказано высматривать пожары, а также чужаков и нарушителей спокойствия, которых следовало арестовать и заключить в тюрьму внутри самой ратуши. В октябре 1485 г. в камерах этой тюрьмы ждали суда семеро подозреваемых в ведьмовстве. Все они были женщинами: Хелена Шойберин, Барбара Зелахин, Барбара Хьюфейсен, Агнес Шнейдерин, Барбара Пфлиглин, Розина Хохвартин и мать Розины, тоже Барбара. Их уже допрашивали здесь же, в зале совета, куда потом, через несколько недель заключения, их привели на суд, возглавляемый инквизитором Генрихом Крамером, где им собирались предъявить обвинение в ведьмовстве. Инквизиторами назывались высшие чины католической иерархии, расследовавшие ереси – верования, шедшие вразрез с католическим учением. В конце XV в. некоторые церковники считали ведьмовство ересью, а ведьм – дьяволопоклонницами. Генрих Крамер принадлежал к этим мыслителям нового поколения, демонологам. Он хотел устроить показательный процесс, чтобы продемонстрировать теорию демонологии во всей красе.
История процесса над ведьмами, приковавшего интерес всего Инсбрука в 1485 г., началась с одержимости Крамера ведьмами, проистекавшей из его яростного желания заткнуть рот любому инакомыслию. Он родился примерно в 1430 г. в Шлеттштадте, в Эльзасе, когда поборники Реформации подвергали в тех краях католическую иерархию нападкам. Генрих, умный юноша, решил вступиться за церковь и стал монахом, что было важным шагом для сына лавочника. Он быстро поднимался по карьерной лестнице и к 1474 г. стал инквизитором, расследовавшим всяческую ересь, но сильнее всего его увлекало ведьмовство. В 1480-х гг. большинство священнослужителей еще относилось к ведьмам по старинке, видя в них бесплодных мечтательниц, сыплющих проклятиями и торгующих приворотными зельями. Но в последние полвека влиятельное меньшинство, к которому принадлежал Крамер, укрепилось во мнении, что ведьмы поклоняются дьяволу, убивают людей и животных и вообще сеют всяческое зло [1]. Как монах, принесший обет безбрачия, Крамер мало знал о женщинах, которых подозревал. Для него они были поверхностными, тщеславными существами, любительницами соблазнять, недостойными доверия и помешанными на сексе и на власти. Подобно поборникам культуры воздержания нашей цифровой эпохи, некоторые средневековые церковники искали любой способ заклеймить женщин за сексуальность, чем выражали свою собственную зацикленность на ней. Размышляя на эту тему, Крамер пришел к мысли, что раз дьявол мужского пола, то ведьмы с ним совокупляются, что входит в их сделку. Потом они, подобно Еве, пользуются своей властью, чтобы обманывать мужчин. Нельзя не поразиться тому, что священники придумывали и распространяли подобные бредни, однако новое течение, демонология, находило тогда среди ученых людей много приверженцев.