Этого не учли захватчики. Они тешили себя иллюзиями, что если на советской территории и будет сопротивление оккупационному режиму, то лишь незначительное. 17 марта 1941 г. Гитлер, выступая перед руководителями вермахта, заявил: «Мировоззренческие узы русского народа еще не прочны. Их нужно разорвать устранением активистов»[89]. Эти упования фашистов не оправдались.
На первых порах оккупанты, выявляя в трудовых коллективах коммунистов и ликвидируя их, надеялись, что этим они устранят возможность подрывных действий со стороны беспартийных рабочих. Практика, однако, показала, что эти расчеты ни на чем не основывались. Даже в тех коллективах, в которых оккупантам удавалось выявить и уничтожить всех коммунистов, беспартийные рабочие, воспитанные Коммунистической партией в духе советского патриотизма и преданности идеалам Великого Октября, в массовом порядке включались в борьбу с захватчиками. Фашисты с великим для себя сожалением убеждались, что мировоззрение беспартийных рабочих мало чем отличается от мировоззрения рабочих-коммунистов.
Ставка на аполитичность основной массы советского рабочего класса оказалась битой. Захватчики на многочисленных примерах видели, что истребление в городах и рабочих поселках коммунистов, комсомольцев, депутатов Советов и профсоюзных активистов отнюдь не ведет автоматически к прекращению сопротивления. Во время наступательных операций летом и осенью 1942 г. фашисты уже не возлагали таких надежд на устранение активистов, как в первые месяцы войны. Характерно, что, захватив в июле 1942 г. Севастополь, они первое время даже не выявляли коммунистов и комсомольцев. Полицаи откровенно говорили: «Раз был в осаде, жил в Севастополе, все ясно — коммунист. И выявлять нечего. Все вы здесь одинаковые»[90]. Это — одно из наглядных свидетельств фактического признания врагом морально-политического единства советского народа под руководством Коммунистической партии.
Фашистские «теоретики» своими рецептами, которые они выдавали оккупационной администрации в отношении советского населения, оказывали ей, образно говоря, медвежью услугу. Они, например, уверяли, что обычные в СССР термины типа «нерушимый блок коммунистов и беспартийных», «союз рабочего класса и крестьянства», «один за всех, все за одного» не что иное, как громкие большевистские лозунги, и не более того. Оккупационным же властям довольно быстро приходилось убеждаться, что такие понятия являются не расхожими пропагандистскими фразами, а нормой жизни и поведения советских людей, в первую очередь рабочих.
Однако на протяжении всего периода оккупации фашисты не теряли надежд найти общий язык с рабочими, которых они силой оружия и голодом загнали работать на предприятия. С целью растления классового самосознания рабочих фашистские оккупанты стремились заразить их мелкобуржуазными иллюзиями, породить в их среде мелкоремесленнические тенденции. Гитлеровцы из кожи вон лезли, чтобы очернить социализм, ленинскую партию, вызвать недоверие к коммунистам, ослабить сплоченность рабочих вокруг своей партии.
Идеологической обработке советского населения фашистское руководство придавало большое значение. Только в составе группы армий «Центр» находилось пять рот пропаганды, которые прикреплялись придавались войсковым и танковым армиям с задачей «идеологической борьбы на Востоке». Выпускались различного рода газеты и листки. На оккупированные районы СССР вели передачи радиостанции, действовавшие в Берлине, Хельсинки, Риме, Бухаресте, Вильнюсе, Львове, Симферополе. Оккупанты издавали даже книги для советского населения. Об их содержании можно судить по названиям: «Адольф Гитлер и трудящиеся», «Гитлер — освободитель», «Борьба против большевиков — долг каждого патриота», «Труд в Германии», «Что пишут русские из Германии», «В чем состоит германское превосходство», «Год немецкой Украины», «Война и новый порядок» и др. Попыткам духовного растления советского населения служили и передвижные выставки, восхвалявшие «третий рейх»: «Страна Германия», «Труд в Германии» и т. п.[91]
В конце 1941 г. фашистам удалось схватить известного сталевара Мариупольского металлургического завода им. Ильича, инициатора стахановского движения в металлургической промышленности СССР М. Н. Мазая, не успевшего эвакуироваться и прятавшегося в окрестностях Мариуполя. Гитлеровцы всячески старались склонить его к сотрудничеству с ними, преследуя при этом две основные цели: во-первых, добиться от него публичного выступления о сотрудничестве с оккупационными властями, что, по их мнению, могло бы оказать значительное влияние на настроения рабочего класса, так как в рабочей среде Макар Мазай был широко известен и чрезвычайно популярен; во-вторых, с его помощью широко наладить металлургическое производство, поскольку М. Н. Мазай по праву считался лучшим рабочим-сталеваром в СССР.
91
Партия во главе народной борьбы в тылу врага. С. 100;