Одно из центральных мест в деятельности подпольных партийных органов, боевых подпольных организаций и партизанских формирований занимала организационная работа, направленная на срыв мероприятий оккупантов по угону советских людей в фашистское рабство. В первомайском приказе 1943 г. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин призвал партизан и подпольщиков «вовлекать широкие слои советского населения в захваченных врагом районах в активную освободительную борьбу, спасая тем самым советских граждан от угона в немецкое рабство и от истребления гитлеровскими зверями»[472].
Партийные органы различных звеньев и подпольные организации повсеместно и систематически вели широкую разъяснительную и идейно-политическую работу с населением оккупированных районов, призывали советских людей всемерно уклоняться от угона в фашистское рабство, включаться в активную борьбу с захватчиками, уходить в партизаны. С такими призывами не раз обращались к томившимся под игом фашистских оккупантов советским людям ЦК компартий Украины, Белоруссии, Молдавии, Литвы, Латвии, Эстонии, Карелии, обкомы и крайкомы оккупированных областей и краев Российской Федерации. Среди населения подпольщики распространяли многочисленные обращения, воззвания, листовки партийных органов, вели разъяснительную работу.
Как только оккупанты выпустили «воззвание» к молодежи Украины 1922–1925 годов рождения с призывом ехать в Германию, сразу же появилась листовка Николаевского подпольного центра, в которой говорилось: «Наш ответ на „воззвание“ фашизма должен быть: ни одного добровольца на работу в Германию! Не давайте насильно увозить себя в концлагеря! Скрывайтесь от мобилизации, организуйтесь в партизанские отряды!.. Комсомольцы! Вспомните Устав Ленинского комсомола! Вы должны быть организаторами срыва мобилизации и отправки в Германию. Да здравствует советская молодежь!» А тем, кто поддался на провокацию нацистской пропаганды или был насильно согнан для отправки в фашистскую Германию, Николаевский подпольный центр адресовал такие слова: «Вас везут на каторжные работы. Вас ждет там голодная смерть и вечное рабство. Своими руками вы будете укреплять фронт врага и посылать оружие в лицо тому, кто рвет ваши оковы. Убегайте в лес к партизанам! Смерть немецким оккупантам!»[473]
Большое агитационное значение имели распространяемые подпольщиками письма советских граждан, угнанных на каторгу в Германию. Так, комсомольцы-подпольщики станции Лозовая Харьковской области размножили и расклеили на улицах несколько писем, присланных из фашистской неволи. Например, А. Кузнецова писала из Гамбурга своей подруге: «У вас, наверное, светит солнце. Наверное, пришли наши родные. А у нас все идут дожди. Никогда солнце не светит. Как тяжело жить на чужбине, быть рабой какой-нибудь немки! Все же я убеждена, Катя, что скоро и мне засветит солнце. Придут родные и сюда»[474]. Иносказательный смысл этих слов был хорошо понятен читающим листовки.
В первых рядах тех, кто оказал сопротивление оккупантам в отправке в гитлеровскую Германию, были рабочие промышленности и транспорта. Советским рабочим, как и всем советским людям, был чужд и ненавистен «третий рейх» с его неприемлемыми для советского человека капиталистическими порядками, человеконенавистническим фашистским режимом. Совинформбюро 31 июля 1942 г. сообщало: «В начале июля в Днепропетровске фашисты арестовали 150 рабочих паровозных мастерских за отказ поехать на работу в Германию. Гитлеровские мерзавцы в течение семи дней морили арестованных рабочих голодом, а потом вывели их за город и расстреляли». В апреле 1943 г. за демонстративный отказ от регистрации на бирже труда для отбывания трудовой повинности в Германии оккупационный «суд» приговорил к каторжным работам девять днепропетровских рабочих[475].
И в других оккупированных советских городах немало рабочих поплатилось жизнью или заключением в концлагерь за отказ ехать на работу в «рейх». В июле 1943 г. за это были повешены 10 жителей Николаева. В Житомире в конце 1943 г. гестаповцы бросили в колодец живыми 50 мужчин. На Херсонском комбайновом заводе были казнены шесть молодых рабочих[476]. Репрессии за уклонение от работы в «рейхе» носили массовый и повсеместный характер.
Горожане, чтобы избежать угона, месяцами прятались в заваленных рухлядью «тайниках» на чердаках и в подвалах домов, в канализационных и водосточных трубах, дымоходах, на мусорниках, помойках, терпели всевозможные физические страдания, подвергались смертельной опасности — словом, шли на все, лишь бы переждать очередную «вербовочную» кампанию. Горловский шахтер М. Афонин, например, месяцами сидел в яме, замаскированной собачьей будкой. Через эту будку родственники подавали ему еду[477].
475
Сообщения Советского информбюро. М., 1944. Т. 3. С. 73; Дніпропетровська газета. 1943. 16 квітня.
476
Николаевщина в годы Великой Отечественной войны. С. 100; В большом наступлении. С. 281;