Ныне убеждения Homo modernusa больше не приносят дивидендов. Вера в закон джунглей поощряет жесткую конкуренцию — клыками и когтями, которая не позволяет воспользоваться благами кооперации, имеющими решающее значение в период, когда перспективы роста сужаются и часто происходит обратный процесс сокращения. Следование догмам прилива, поднимающего все лодки, эффекта просачивания и невидимой руки способствует эгоистичному поведению в успокоительной (хотя, как ни печально, не имеющей под собой оснований) уверенности, что такое поведение идет на благо остальным членам общества, Вера в идеальную саморегулирующуюся систему свободного рынка игнорирует тот факт, что в ситуации невмешательства те, кто держит в своих руках власть и бразды правления, умышленно вмешиваются в рыночные операции, искажая пропорции в свою пользу, и толкают менее сильных и умных партнеров к банкротству. Эффективность без учета того, что производится, кем и для кого, способствует росту безработицы, удовлетворению потребностей богатых при полном пренебрежении нуждами бедных и порождает поляризацию общества на «современный» («эффективный») и «традиционный» («неэффективный») секторы.
Технологический императив становится опасным, когда кривые экономического роста перестают круто взмывать вверх, рынки достигают насыщения, окружающая среда приближается к пределам своей способности поглощать техногенные загрязнения, а энергетические и материальные ресурсы становятся редкими и дорогостоящими. Следование ему приводит к производству множества товаров, о которых люди думают, будто те им нужны, и используют порой себе во вред. Утверждение о том, будто новое всегда лучше, просто неверно: иногда новое заведомо хуже — дороже, сопряжено с большим количеством отходов, наносит больший ущерб здоровью, сильнее загрязняет окружающую среду, способствует большему отчуждению и вызывает более сильный стресс. Сегодня какой-то продукт «улучшен» потому, что содержит фторуглероды, антигнетамины, цикламаты или просто сахар, завтра этот же продукт «улучшен» потому, что не содержит те же самые вещества. В борьбе за привлечение внимания широкой публики здоровье и социальные блага — не более чем приманки, которые используют, когда они улучшают маркетинг, и о которых забывают, если они не дают ожидаемого эффекта.
Жизнь без сознательного планирования будущего хороша в дни быстрого роста, когда будущее само заботится о себе, но подобный подход вряд ли можно назвать ответственным в период, когда приходится производить тончайший выбор, влекущий за собой глубокие и далеко идущие последствия для грядущих поколений. А если сегодня мы пожмем плечами и скажем: «Apres moile deluge»[3], то действительно вызовем потоп — чрезмерною эксплуатацию, перенаселение, неравенство и конфликт.
Наивное сведение всех и вся к экономической ценности представляется рациональным в эпохи, когда сильный экономический подъем кружит всем головы и отодвигает все остальные соображения — на задний план, но выглядит безрассудством в то время, когда люди начинают вновь открывать глубокие социальные и духовные ценности и культивировать намеренно простой образ жизни.
Наконец, примитивное шовинистическое убеждение типа «моя страна, права она или не права» может вызвать непредсказуемую по своим размерам катастрофу, и в местном и в международном масштабе, призывая людей идти сражаться за то, от чего впоследствии их страна отречется, поддерживать ценности и взгляды небольшой группы политических лидеров и игнорировать растущие культурные, социальные и экономические связи, которые ныне развиваются между народами во всех частях света.
Современный век уходит в историю, но его ценности и убеждения по-прежнему составляют фундамент нашей экономической, социальной и политической практики. В восьмидесятые годы Homo modernus, хотя и чувствовал себя не вполне здоровым, все же был жив и брыкался. Вопрос о том, сможет ли он пережить решающие девяностые годы, остается открытым.
Таблица 1. Изменяющийся взгляд на мир в век бифуркации
Существующий ныне взгляд / Нарождающийся новый взгляд
Физический мир. Атомистический; фрагментированный. Объекты независимы и самостоятельны. Люди индивидуализированы и дискретны. / Холистический; взаимосвязанный. Объекты и люди интегрированы в сообщество.
Физические процессы. Материалистические; детерминистические; механистические. / Органические; интерактивные; холистические.
Органическая функция. Дискретная и сепарабельная; части взаимозаменяемы. / Взаимосвязанная; взаимозависимая. Не взаимозаменяема и не заменяема.
Социальный этос. Технологически ориентированный; интервенционистский; основанный на товарах. / Коммуникационно ориентированный; основанный на услугах.
Социальный прогресс. Зависящий от потребления; конверсия ресурсов. / Ориентированный на адаптацию; баланс ресурсов.
Экономика. Движимая конкуренцией и прибылью; носит характер эксплуатации. / Движимая кооперативными усилиями и информацией.
Человечество. Господствует над природой. Антропоцентрическое. / Интегрировано в природу. Гайацентрическое.
Культура. Евро центрическая; колониальная. / Плюралистическая.
Политика. Иерархическая; основанная на силе. / Голархическая; основанная на гармонии.
Глава 8. Холистический альянс
В начале XIX века после Французской революции и наполеоновских войн европейцы создали «Священный Союз» [по-английски «Holy Alliance» — Прим. перев.], намереваясь сплотить в единое сообщество христианские нации мира. Все нации, исповедовавшие христианство, приглашались к участию в Союзе, независимо от их роли или судьбы в предшествовавших войнах. И хотя впоследствии Священный Союз распался, в период своего господства он породил систему коллективной безопасности с прочными и далеко идущими преимуществами.
Из этого можно извлечь урок. Необходимая нам сегодня сила воли и мотивация аналогичны тем, которые засверкали таким блеском в Священном Союзе. Но союз, в котором мы нуждаемся в последнее десятилетие нашего столетия — и нашего века, должен быть холистическим (holistic), а не святым (holy). Холистический альянс — это связующее звено между новыми прогрессивными течениями в науке, искусстве, религии и образовании перед лицом общей угрозы — надвигающейся бифуркации. Это — крупный общественный проект, аналогичный полету «Аполло» в 1969 г., который завершился высадкой первых астронавтов на Луне. Холистический альянс может иметь своей целью не только высадку нескольких людей на Луне, но и высадку всех мужчин и женщин в следующем веке здесь, на Земле.
Сколь реализуема или даже желательна подобная миссия? Можно ли и следует ли принудительно управлять наукой и искусством, религией и образованием? Ведь подобный подход может оказаться эквивалентным культурному изменению, «сшитому на заказ», а исторические прецеденты такого рода отнюдь не обнадеживают. В XIX веке Маркс и Энгельс хотели использовать науку для изменения капиталистической культуры Германии и Англии. Если они и преуспели, вызвав изменения в России XX столетия, то объясняется это тем, что Ленин использовал их теории в своей политике, посредством которой ему удалось низвергнуть подорванный революционными выступлениями и войной царизм. Сталин намеревался использовать «научный социализм» для уничтожения остатков буржуазной культуры в Советском Союзе, и он также потерпел неудачу, несмотря на всю свою жестокость и огромную пропагандистскую машину. Мао надеялся использовать философию своей «красной книжечки», чтобы покончить раз и навсегда с традиционной культурой Китая, и хотя его «красные охранники» прошли основательную промывку мозгов и без колебаний прибегали к насилию, Мао также потерпел поражение. Государственные деятели и диктаторы, какими бы добрыми или злыми намерениями они ни руководствовались, давно поняли силу искусства, науки, образования и религии для изменения образа мысли и действий людей. И никто из них не преуспел.