– Итак, господа? – Президент обвёл глазами присутствующих. – Вы сами всё слышали. На мой взгляд – вопрос не подготовлен[44]. Если вы гарантируете, что Конгресс даст согласие на объявление войны России при нынешнем положении дел, я выступлю с ультиматумом. Русские – не дураки, со своим византийским чутьём они великолепно умеют распознавать блеф. И в этом случае – «Vae victis!». Если нет – я не хочу делать нашу страну объектом всеобщего осмеяния. Кстати, мисс Блэкентон, – повернулся он к госсекретарю, – вас не затруднит сообщить нам, как поведёт себя Китай в ситуации нашей с русскими конфронтации? Что, если, воспользовавшись случаем, он захватит Тайвань и попутно примется решать все другие свои геополитические проблемы? У вас подготовлена нота и, опять же, план действий и на этот случай?
На госпожу госсекретаря было тяжело (а вернее – противно) смотреть. Причём объектом её неэстетичной злобы сейчас были отнюдь не русские.
– Таким образом, господа, – с непроницаемым самурайско-покерным лицом сказал президент, – я считаю, что нам всем следует ещё немного поработать. Со всем старанием. Нельзя, только что потерпев крайне неприятное поражение, подставляться снова, окончательно демонстрируя миру, что зубы у Акелы окончательно затупились… После Ирака, Афганистана и событий в Северной Африке это нам совершенно ни к чему. Прошу через три дня предложить мне более реалистичный вариант обращения к русскому президенту и рассчитать достаточно сбалансированное сочетание имеющихся в нашем распоряжении кнутов и пряников… Я буду говорить с ним по телефону, но в случае необходимости готов встретиться и лично. Все свободны.
Ответом ему было почти змеиное шипение Блэкентон:
– У вас нет этих трёх дней…
Ойяма предпочёл не расслышать.
Во всей правящей верхушке страны у него был один человек, которому Ойяма доверял абсолютно – начальник военно-морской разведки вице-адмирал Феликс Шерман. Давным-давно они жили по соседству, учились в одном колледже и тогда же поклялись в вечной дружбе. За прошедшие тридцать пять лет ни тот, ни другой клятву не нарушили. К Феликсу он и решил обратиться немедленно. Отчего бы старым друзьям не половить «большую рыбу» с яхты президента. Говорят, в этом году очень расплодилась золотая корифена.
Фёст сделал вид, что аплодирует президенту. Этот парень повёл себя единственно возможным способом в данной ситуации. Правда, ещё неизвестно, чем это может для него кончиться. Пуля не пуля, а капелька чего-нибудь интересного в чашку зелёного чая – вот вам и обширный инфаркт с абсолютным летальным исходом. А вице-президент – свой человек в антирусской камарилье. Вроде как Трумэн после Рузвельта.
Злые и одновременно подавленные соратники президента с каменными лицами покинули кабинет, а Ойяма обессиленно опустился в кресло и дрожащими пальцами начал раскуривать длинную сигару. В рабочих помещениях Белого дома этого делать не полагалось, но ему сейчас было всё равно.
О том, кто является единственным другом президента, Фёст уже знал.
Глава третья
Фёст не мог не посмеяться (или – поудивляться) синтонности некоторых событий, происходящих в разных реальностях и, возможно, долженствующую обозначать некую инвариантность пресловутой, навязшей в зубах геополитики. А возможно – обычной психологии.
Проще говоря – уже третий (или – четвёртый)[45] раз представляется возможность чисто эмоционально-психологическими методами разрушить кажущуюся нерушимой и логически безусловной англо-американскую антироссийскую доминанту. Америка здесь оказывается слабым звеном, и, следовательно, её «русофобия» – не более чем дань определённой моде, «атлантической солидарности» и мощному давлению «мировой закулисы». Но если трижды при определённых обстоятельствах удавалось объяснить американским президентам их истинные интересы – значит, никакой фатальной обязательности в конфронтации двух истинно великих держав нет, и нужно только постараться в четвёртый раз.
44
Бюрократический оборот весьма негативного оттенка, используемый в случае, если по ходу обсуждения докладчик не в состоянии ответить на внезапно возникшие вопросы «из зала» или
45
Автор имеет в виду события войны Севера против Юга 1861–1865 гг., когда Россия выступила на стороне Севера, пригрозив Англии крейсерской войной в Атлантическом и Тихом океанах, тайная «личная уния» Сталина и Рузвельта против Черчилля во время ВМВ, а также договор (тоже пока личный) между президентом США и Императором Олегом. (См. роман «Мальтийский крест.)