Фёст почувствовал охвативший его кураж – карта пошла, вера в победу на ринге или мировой шахматной доске охватила всё его существо. В такие моменты актёры, например, в донельзя заигранной пьесе вдруг достигают каких-то немыслимых вершин, и зал овацией заставляет их двадцать раз выходить на аплодисменты.
Он поймал нерв Ойямы, теперь нужно на нём сыграть. К его же, между прочим, благу. Наступил такой редкий момент, когда, как пел Высоцкий, противник с полными руками козырей «зашёл он в пику, а не в черву»[46].
Так что, мистер Мишель Патрик Кэндзабуро (третье имя в официальных документах не употреблялось) Ойяма, приготовьтесь. Скоро будет интересно.
Поднявшись в свой рабочий кабинет, Ойяма расслабленно опустился в кресло наискось от приоткрытого окна, за которым на фоне густо-синего неба пылали багрянцем канадские клёны. Настоящее «индейское лето».
Президент чувствовал себя вымотанным и измочаленным, хотя по его виду сказать этого было нельзя. Разговор со своим русским коллегой дался бы ему гораздо легче. По той простой причине, что можно было бы оставаться самим собой и говорить то, что думаешь и что принесло бы реальную пользу обеим странам. Он на самом деле считал, что России лучше бы согласиться на роль младшего партнёра США со всеми вытекающими последствиями. Тогда Америка могла бы больше не принимать на себя все «непопулярные» решения, предоставив роль «надсмотрщика на плантации» этой громадной, бестолковой, но умеющей, когда надо, быть сильной и беспощадно решительной стране. И, самое главное, русские умеют находить общий язык с жителями «недоразвитых стран». И, пойдя на альянс с Америкой, Россия, наконец, получила бы правильную демократию, правильные государственные институты и правильное понимание законности.
Тогда бы можно было полностью отстранить от мировых проблем все остальные государства, да заодно и ЕС. Пусть копаются каждый на своём огороде.
Сейчас же он фактически сыграл в покер против своей страны, если, конечно, считать, как было сказано почти сто лет назад одним из тогдашних реальных хозяев США: «Что хорошо для «Дженерал моторс», то хорошо и для Америки». Но там хоть всё было названо своими именами, а кому должно стать «хорошо» в случае нынешнего русско-американского кризиса? (Он предпочитал употреблять слово «кризис», поскольку даже сейчас в возможность «горячей» войны не хотел верить. На «вторую холодную», пожалуй, придётся согласиться.) От переворота в Чили 1973 г. лучше всех стало «AT&T»[47], от свержения правительства социал-демократа Хакобо Арбенса в Гватемале в 1954 г. выгадала «Юнайтед фрут»… и так далее. США как таковые ни в одном случае своих «гуманитарных интервенций» не выигрывали ничего, кроме лишней головной боли и чувства гордости за то, что высоко несут знамя «доктрины Монро»[48]. Деньги в любом случае шли не на благо «налогоплательщиков», а в сейфы всё той же «закулисы», где впоследствии бесследно растворялись. Зато всё умножался и умножался накал ненависти к самому имени «американец» во всём мире. Уже «демократизированном» и ещё нет.
Но вопрос ведь стоял именно так – либо он, президент, работает во благо своей страны, понимая это благо широко, в очень и очень долговременной перспективе, считая себя политиком, а не политиканом. Либо, подчинившись давлению (или – шантажу), – против неё, но это с точки зрения тех, кто, по сути, не имея отношения ни к самой Америке, ни к её настоящим жителям, ни к «американской мечте», как её понимали ещё отцы-основатели, ухитрились, прикрываясь самой разнузданной демагогией, навязать этой стране безусловно гибельный для неё курс. Упиваясь тем, что сегодня в их руках самый мощный и универсальный инструмент для достижения мирового господства – сочетание действительно сильнейшей на сегодняшний день военно-экономической державы и возможность в любых количествах печатать безусловно обязательные к приёму в любой точке Земного шара деньги, ничем по сути своей не обеспеченные[49].
47
«
48
«
49
На эту тему есть интересное свидетельство К. Паустовского. В 1921 г. в освобождённом от турецкой оккупации и власти «грузинских меньшевиков» (как тогда называлось недолгое правление Н. Жордания и компании) Батуме не было советских и каких-либо денег, кроме султанских турецких лир. И вот эти деньги несуществующего уже государства использовались местными жителями в качестве официального средства платежа. Причём фальшивых лир ходило столько, что население молчаливо согласилось не делать между ними и «настоящими» никакой разницы. С долларами примерно та же ситуация, поскольку «фальшивыми» можно считать 90% из напечатанных после 1973 г.